Время

Из Аркадия Драгомощенко,
стихи

Не сон, а цветение невидимого остатка, –
что проще в краю, где в глубинах глазного яблока
восходит над озером озеро.
В причастных оборотах не истончаясь – сумма форм,
вынесенных за пределы вещи,
как трещина за пределы пространства.
Погода – единственное, во что переходит время.
Паводок вечера. Петли листвы клейкой,
детские вскрики в дельте. История начиналась
безоговорочно, слухом, раковиной в пальцах.
Кровь, вкрапленная в камни,
заточенная в частицы кварца, –
вновь дарует длинную жадность корню
в этой холмистой местности: смотрим издалека:
деревья те же. Отличаются начертаньем листа,
а также степенью смерти.
Имена приходят позднее, наподобие тетрадей,
лагун, ламп, мела. Много спустя в привычной речи
«сейчас» встречается со словом «сейчас»,
Чему не сыскать ответа ни в едином молчаньи
промедлении, ни в одном отголоске безоговорочной,
призрачной, и все же – истории,
Время которой стало погодой, расширеньем предмета.
Впрочем, пока еще не решил,
где лучше глазами с тобою встречаться.
В зените?
Там зияние вселяет надежду,
совершенно-слепяще.
Либо в низинах, где ты и туман не отличны
ни в чем,
И потом, никогда стопу здесь не тронет
тропа бесшумного щебня.

Стыд перед умершим

Lang Ching-shan photo, 1963.

Свободен от надежд и сожалений,
абстракция, неуловимость, нечто
безвестное, как завтра, каждый мертвый –
не просто мертвый, это смерть сама.
Бог мистиков, лишенный предикатов,
умерший не причастен ни к чему,
сама утрата и опустошенность.
Мы забираем все,
последний цвет и звук:
вот двор, который взглядом не обнимет,
вот угол, где надежду ожидал.
И даже эти мысли,
наверное, не наши, а его.
Как воры, мы на месте поделили
бесценный скарб его ночей и дней…

Борхес.

КИРИЛЛ: болезни

У сына второй день температура под 39. И не сбивается. Ушел раньше с работы. Побывал в семье. Читал Кириллу сказку с картинками про Репку, он лежал рядом, а точнее на мне, да так и заснул прямо у меня на груди. Слушал как бьется его сердечко. Пришла мама из магазина. Я осторожно перенес его в кровать, и пока спал, скоренько решил уйти.
Вечером начал опять гормональное лечение псориаза. Доктор Котляренко прямо в редакцию сегодня принес мне мазь, и даже деньги взять отказался. И правда, мне откладывать уже некуда…

Кристина

Каждому новому поколению необходимо какое-нибудь прекрасное безумство. Даже в самых эгоистичных молодых людях таится некий избыток жизни, некий запас энергии, которая рвется наружу, протестуя против бездействия. Когда чувства отзываются на все дуновения вселенной, тебе так свободно и так легко! Мы очень щедры, когда можем отречься от того, чем еще не владеем. На фото одна из самых юных участниц студии “Грация” Кристина Воробьева.

Фото Александра Окура.
Формат 2304Х3456

* * *