«Я уверена, что моя память работает только в одном направлении», – замечает Алиса. – «Я не могу вспомнить вещей до того, как они произошли».
– «Это плохой вид памяти, который работает только в обратном направлении», – заметила королева.
«Я уверена, что моя память работает только в одном направлении», – замечает Алиса. – «Я не могу вспомнить вещей до того, как они произошли».
– «Это плохой вид памяти, который работает только в обратном направлении», – заметила королева.
А все-таки, не за что не променяю улицу, где я живу с самого рождения! Казалось бы, совершено неприметная улочка. Только ведь не про каждую улицу написана целая книга!
Инвалидная улица отличалась еще вот чем. Все евреи на ней имели светлые волосы, ну в худшем случае, русые, а у детей, когда они рождались, волосы были белые, как молоко. Но, как говорится, нет правила без исключения. Ведь для того и существует правило, чтобы было исключение. У нас очень редко, но все же попадались черноволосые. Ну как, скажем, мой дядя Симха Кавалерчик. Но вы сразу догадались. Значит, это чужой человек, пришлый, волею судеб попавший на нашу улицу. Даже русский поп Василий, который жил у нас до своего расстрела, был, как рассказывают, огненно-рыжий и не нарушал общего цвета улицы. Уж кого-кого, а рыжих у нас было полным-полно. Всех оттенков, от бледно-желтого до медного. А веснушками были усеяны лица так густо, будто их мухи засидели. Какие это были веснушки! Сейчас вы таких не найдете! Я, например, нигде не встречал. И крупные, и маленькие как маковое зерно. И густые, и редкие. У многих они даже были на носу и на ушах. Одним словом, красивые люди жили на нашей улице. Таких здоровых и сильных, как у нас, еще можно было найти кое-где, но таких красивых — тут уж, как говорится, извини-подвинься.
Эфраим Севела. Легенды Инвалидной улицы.
В этом году бобруйскому писателю Эфраиму Севеле исполняется 80 лет… В его книгах – мир нашего города, забытый мир… иль, быть может, и ныне существующий где-то в другом измерении, которое проявляется взору издалека – большое видится на расстоянии.
Эфраим (Ефим) Севела родился 8 марта 1928 года. Он автор тринадцати книг, вышедших сто девяносто четырьмя изданиями в разных странах мира. “Легенды Инвалидной улицы”, “Остановите самолет – я слезу”, “Мужской разговор в бане”, “Патриот с немытыми ушами”, “Почему нет рая на земле” …одни названия чего стоят:)
Творчество Эфраима Севелы ставят в один ряд с книгами Шолома-Алейхема, Зощенко, Гашека. По мнению западных критиков, он является одним из крупнейших писателей современности, но известен также как киносценарист и режиссер.
«Писатель небольшого народа, он разговаривает со своим читателем-соплеменником с той строгостью, взыскательностью и… любовью, какие может себе позволить лишь писатель очень большого народа».
Немецкая газета «Аахенер Фолькс Цайтунг» о творчестве Эфраима Севелы.
Севела: «В Бобруйск, о котором я пишу всю жизнь, который сделал меня писателем, я приезжал нелегально. Это было в конце восьмидесятых. Я сидел в машине на заднем сидении, накрытый пледом, чтобы меня не видели… Проскочили по улицам, нигде не останавливаясь, и на кладбище. Конечно, я сразу пошел к маминой могиле. Пока стоял там десять или двадцать минут, вся жизнь пронеслась перед глазами. Как будто мама спрашивала у меня: «Как твои дела?». И я рассказывал ей все, со всеми подробностями, как никогда и никому не рассказывал».
Легенда первая. МОЙ ДЯДЯ
Легенда вторая. ПОЧЕМУ НЕТ РАЯ НА ЗЕМЛЕ
Легенда третья. ШКАФ «МАТЬ И ДИТЯ»
Легенда четвертая. КТО, НАКОНЕЦ, ЧЕМПИОН МИРА?
Легенда пятая. ВСЕ НЕ КАК У ЛЮДЕЙ
Легенда шестая. СТАРЫЙ ДУРАК
Сектор Газа, одно из поселений. В это место я попал только со второго раза вместе с Романом Ратнером и Марком Галаем. На въезде люди из ШАБАКа1 расспрашивают, зачем и куда едем: «К друзьям». Пропустили. Дорога во многих местах огорожена колючей проволокой. За ней территория ПА. Неухоженная земля, мусор, вдали неряшливые постройки. Мы на подъезде, звоню Моти Сандеру. Он, хоть и скромничает, но довольно хорошо говорит по-английски. Роман, хорошо знающий поселения Газы, на иврите договаривается с ним о месте встречи. Заезжаем в поселение Ганей Таль. Останавливаемся. Ждем. Почти сразу появляется маленький тракторок-вездеход. За рулем плотный человек в возрасте от 50-ти до 60-ти лет. Очень энергичен, лицо загорелое, крепкое рукопожатие и неистребимый оптимизм в глазах. Благодарит за помощь, говорит, что сейчас для них каждый доллар важен. Предлагает показать поселение. Оно небольшое и главная достопримечательность – синагога. Прекрасная синагога. Светлая, просторная со специальными помещениями для занятий малыми группами. Центральный зал украшает Арон Кодеш. Великолепная резьба по дереву. Филигранная ручная работа. «Эту резьбу, — с гордостью говорит Моти, — выполнил житель нашего поселения, алим из России Юра». Немного поговорили. Вдруг он обращается к Роману: «А я тебя знаю. Ты здесь снайперами командовал. Верно?» Роман улыбается: «Верно». Моти продолжает: «Вы хорошо поработали. Спасибо». Тепло прощаемся.
Борис Калюжный. 14 дней в Израиле. Март 2005
Полная чаша дождя
Поникшая птица
на ветке.
изнанка рваных
небес
бесплодно
томится
по свету
Один из доступных еще во времена СССР бастионов Бобруйской крепости, многие дети бывали там, и я в том числе… Вот этот провал на фото annahonda был при моей жизни всегда. Уже тогда, в начале 80-ых… Помню, как смотрел вниз, стоя у кромки… И не рушится дальше. И не заделывается. Лишь надпись RAMMSTEIN напоминает о том, что время здесь еще не остановилось…
Как-то раз морозным зимним утором на улицу выползла змея, мокрая и слизкая. От нее пахло тухлой едой и прошлогодней травой. Ее зеленоватое кривое тело оставляло на недавно выпавшем снеге узкую пахучую полоску. Она уже несколько часов ползла по улице, и с каждым движением дышать становилось все труднее: кольца постепенно смерзались. Еще чуть-чуть и она не сможет больше продвинуться и на миллиметр. Вдруг она уперлась обо что-то твердое, подняла глаза: оказалось, то была мужская нога в резиновом сапоге. На секунду змея замерла. Быть может, почувствовала что-то неладное. Не только ведь у людей есть интуиция. Сапог резко дернулся и пребольно подбросил узенькое тельце в воздух. И змея тонкой ленточкой показалась в синеве неба. Еще секунда и она очутилась на деревянной лавке рядом с морщинистой рукой какой-то старухи. Дама завизжала и принялась со всей силы бить зловонный клубочек газетой, которую еще совсем недавно с таким интересом рассматривала. Змея постаралась просочиться сквозь узкие щели скамейки, но не тут то было: пожилая дама вцепилась пожелтевшими ногтями в ее нежную подмерзшую шкурку и швырнула об стену. В это время по ступенькам сбегала соседская девочка в пуховых варежках, она быстро нагнулась и подняла змею. Аккуратно завернула ее в варежку и убежала домой.
© Copyright: Юля Грин , 2005
ПРОШЧА
1
Зноў вецер на ўзлеску агнём залатым
Асіну палошча.
За ветрам за тым і за ўзлескам за тым
Ёсць возера Прошча. Читать далее «Прошча Уладзіміра Някляева»
Целиком галлерея фотовыстовки “Психиатрия – индустрия смерти” размещена в блоге lolopynder
Вглядываясь в мерцающий экран монитора компьютера — не смотрим ли мы в зеркало? Ведь там отражается ничто иное — наша сущность. О человеке у компьютера можно сказать, что он одновременно здесь и не здесь. В этой и другой реальности. Пальцы левой руки перебирают клавиши, под правой ладонью — чувствительная мышь. Каждое движение мыши имеет иное значение, отображаясь в Зеркале. Вот курсор останавливается над словом, и оно зажигается иным смыслом… это Зазеркалье.