Автор: Бобруйск гуру

Интернет-журнал о необычных людях, прошлом, настоящем и будущем Бобруйска, мира и Вселенной. Подробнее о сайте...
Опубликовано

Блокадный Ленинград

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Строки из писем, изъятых военной цензурой (из архивных документов управления ФСБ по С.-Петербургу и области):

“…Наш любимый Ленинград превратился в свалку грязи и покойников. Трамваи давно не ходят, света нет, топлива нет, вода замерзла, уборные не работают. Самое главное – мучает голод”.

“…Мы превратились в стаю голодных зверей. Идешь по улице, встречаешь людей, которые шатаются, как пьяные, падают и умирают. Мы уже привыкли к таким картинам и не обращаем внимания, потому что сегодня они умерли, а завтра я”.

“…Ленинград стал моргом, улицы стали проспектами мертвых. В каждом доме, в подвале – склад мертвецов. По улицам – вереницы покойников”.

А ТЕПЕРЬ СОБСТЕННО ФАКТЫ

10 июля 1941 года – создано Главное командование Северо-Западного направления, которое возглавил маршал Советского Союза К.Е. Ворошилов.

21 июля – Ворошилов своей властью остановил идущие к Ленинграду эшелоны и приказал выгрузить главные силы 1-й танковой дивизии. Совместно с двумя мотострелковыми полками НКВД они должны были контратаковать и разгромить финнов. Решение было чудовищно по своей глупости – на весах войны Ленинград и Петрозаводск имели совершенно разный вес. Сталин, узнав о происшедшем, удостоил своего старого друга несколькими крепкими эпитетами.

11 сентября – Сталин снял Ворошилова и поставил на место командующего Ленинградским фронтом Жукова.

13 сентября – Жуков прилетел в Ленинград. Он начал с того, что направил в войска приказ №0046, в котором объявлял что любой, “оставивший без письменного приказа указанный ему для обороны рубеж, подлежит немедленному расстрелу”.

16 сентября – Гитлер снял с Ленинградского направления все ударные части и перекинул их под Москву.

Впереди была голодная зима…

Опубликовано

Друг

Она очень любила лошадей. Ещё ребенком, она страстно хотела уметь ездить на лошади. Ее лошади приходили к ней по ночам, в ее детские сны. Она радостно цеплялся им за гриву и мчалась во весь дух, замирая от радости и восторга, а они уносили ее в счастливую даль, давая то необъяснимое чувство счастья, которое иногда приходит к нам в наши сны.

Особенно часто ей снился один конь. Он был рыжий, с огромной развевающейся гривой, его серьезные и добрые глаза помогали жить и не уставать мечтать о своем собственном коне. И вот однажды ее дядя, видя такую любовь к лошадям, подарил ей жеребенка. Каким счастьем светились глаза девочки, когда она увидела коня, который приходил к ней в ее сны!

Она кормила его из бутылки с соской, она расчесывала ему гриву, она купала его и каждый раз выпутывала из его хвоста и гривы колючки, которые цеплялись к нему, когда они весело носились вместе по степи. Девочка все время разговаривала с ним. Она рассказывала ему свои беды, и то, что соседский мальчишка, признался ей в любви, и что она опять расстроила маму, и все те тайны, котрые можно доверить очень-очень близкому, зная, что он не выдаст, и уж точно, никогда не предаст. А жеребенок слушал ее, моргая своими длинными ресницами, и качая головой с прелестной гривой, его глаза отражали ту вселенскую мудрость, которая не доступна людям, но так им понятна. Читать далее «Друг»
Опубликовано

Арсений Тарковский

Отнятая у меня, ночами

Плакавшая обо мне, в нестрогом

Черном платье, с детскими плечами,

Лучший дар, не возвращенный богом,

 

Заклинаю прошлым, настоящим,

Крепче спи, не всхлипывай спросонок,

Не следи за мной зрачком косящим,

Ангел, олененок, соколенок.

 

Из камней Шумера, из пустыни

Аравийской, из какого круга

Памяти – в сиянии гордыни

Горло мне захлестываешь туго?

 

Я не знаю, где твоя держава,

И не знаю, как сложить заклятье,

Чтобы снова потерять мне право

На твое дыханье, руки, платье.

Опубликовано

Девушка с газетой

Стася Шнайдер

Однажды я ехала с работы на метро.
Я зашла в вагон поезда
и села на единственное свободное место,
рядом со мной девушка читала огромную газету,
развернув ее на полвагона,
она очень долго и громко перелистывала каждую страницу
по пять минут примерно,
эта ее газета была везде –
так много места она занимала.
Она была в голове у каждого пассажира того вагона,
даже всего поезда.
Я должна была принять срочные меры,
и я сделала то, что должна была сделать –
я схватила газету
и вырвала ее из рук девушки,
а потом я изорвала газету в клочья,
на маленькие малюсенькие кусочечки,
так что весь вагон наполнился кусочками газеты,
и все люди сидели как будто в снегу
и радостно смеялись,
показывая на эту девушку пальцами.