Незыблемые опоры

Я живу практически без сна с августа 2020 года. Кемарю пару часов в кошмарах и просыпаюсь в холодном поту. Думаю, почему те, кто плохо спят сами, съедаемые болезнями, старостью, ненавистью, желчью, злобой, завистью, заставили плохо спать миллионы людей, практически полмира? Они, как египетские фараоны, хотят утащить с собой в царство мертвых целые семьи, города и страны…

Марк и Вика.
Марк и Вика.

Мне страшно, мучительно больно…

Моей дочке всего 8 лет. И она спрашивает меня :

— Мама, зачем ты меня родила, если нужно все время от кого-то и куда-то убегать?

Наши дети не родились для того, чтобы стоять на шухере, собирать передачи в тюрьму, писать письма политзаключенным, ночевать в сырых подвалах, ехать в машине пять суток без душа и нормальной кровати. Но они родились…

Детские стихи про то, что такое хорошее и что такое плохо, больше не актуальны и не работают, потому что самые лучшие люди сидят в тюрьме за то, что хотели нашу жизнь сделать лучше. А плохие люди бомбят города с мирными жителями, которые просто хотели счастливо жить на своей земле…

Детям нужны какие-то другие стихи и новые смыслы про жестокий, нечестный и не справедливый мир взрослых, в котором они оказались. Им нужны какие-то незыблемые опоры, на которые они будут опираться, чтобы сохранить себя, не сойти с ума, научиться выживать и бороться, даже если родители погибнут… Читать далее «Незыблемые опоры»

Владимир Зеленский. Боль

Американский фоторепортер Рон Хавив (Ron Haviv) сделал своей целью показать миру войну такой, какая она есть. За последние три десятилетия он освещал более двадцати пяти конфликтов в разных странах мира. Его работы представлены во многих музеях и галереях, включая Лувр и Организацию Объединенных Наций.

Кадры, сделанные фотографом в период балканских войн, использовались в Гааге в качестве документальных подтверждений преступлений, совершенных против мирного населения. Читать далее «Владимир Зеленский. Боль»

Диана Балыко. Пока ты чувствуешь острую боль

Несколько стихотворений, которые я читаю сегодня Праге.


Владимир Зеленский
Владимир Зеленский. Фото: Рон Хавив.

Пока ты чувствуешь острую боль, ты — жив.
Но просится кровь наружу из рваных жил,
Когда боль другого пронзает тебя как ток.
И этот другой сразу не одинок.

Пока твой язык ищет поддержки слова,
Болит и ликует от них голова,
Взрывается выдох, пульсирует вдох:
Мир наизнанку не так уж страшен и плох.

Пока ты готов — тревогам своим назло –
Другого обнять, которому повезло,
Ты – человек. И это большая роль.
Даже если окажется: жизнь — боль. Читать далее «Диана Балыко. Пока ты чувствуешь острую боль»

Горе

Это фото времен Второй Мировой войны, сделанное советским фотокорреспондентом Дмитрием Бальтерманцем в январе 1942 года в Крыму, получило впоследствии мировую известность как лучший кадр об ужасах войны.  Читать далее «Горе»

Сердце

Юлия Локтева.
Юлия Локтева.

Сердце — рыба на глубине,
Что-то невысказанное во мне,
Глубже действий и больше слов,
Сердце — основа моих основ.
Кто я и что у Тебя прошу,
Что я сделаю, как решу,
Сколько ударов и сколько строк,
Знает один лишь Бог?
Тихо горит огоньком свечи,
Небо молчит, да и ты смолчи,
Образ, тайна и тихий вздох,
Прорастающий как росток
Через семь поясов земных —
К вышине берегов иных,
До которых еще доплыть,
Значит, биться и значит, жить.
В этой глуби, в своих сетях,
В откровении и в страстях,
К ласке мудрого рыбака,
Чья божественная рука,
Обнимает весь вздох земной,
Что-то делается со мной,
Песня выше моих молитв,
В теплом воздухе зазвучит,
И выскакивая из нот,
В жертву сердце мое берет. Читать далее «Сердце»

Зловещая долина

Страшная фотография. Сделана около года назад:

Казалось бы, ничего такого в ней нет. Это просто лавка. Обычная. Такая, как везде.

Да, кругом царит ночь, но все же достаточно светло для того, чтобы не бояться темноты. Рядом стоят машины: явный знак человеческого присутствия, мыслей о некой заброшенности места не возникает.

Однако, чем больше вглядываешься — тем острее начинаешь чувствовать дискомфорт от снимка.

Думаю, хотя бы один раз в жизни у каждого случались моменты, когда вроде бы при наблюдении обычного пейзажа, да и просто чего-то бытового, в голове возникало неприятное нарастающее чувство.

В чем же заключается ядро неприязни? Ответ: в неуместности. Складывается ощущение, что этой лавки не должно здесь быть. Она лишняя.

Обычно, когда возводят лавки, их ставят или на траве подле дороги, или у самого ее края, оставляя достаточно свободного пространства для ходьбы. Но тамошняя лента асфальта была узкой. Лавка занимала неуместно много места. Читать далее «Зловещая долина»

Все дороги ведут в Бобруйск

О послевоенных временах (1950-60-х), когда наш уютный город посещали с гастролями Леонид Утесов со своим джаз-оркестром, Клавдия Шульженко, Марк Бернес, рассказывает Эдуард Семенович Бузак, бывший руководитель городского ЖКХ города и предприятия «Водоканал». Читать далее «Все дороги ведут в Бобруйск»

Лив Тайлер. Красавица с бобруйскими корнями

Стивен и Лив Тайлер

Лив Тайлер — дочь легенды рок-н-ролла Стивена Тайлера, лидера американской рок-группы Aerosmith, — до 11 лет даже не знала, кто ее отец. Соответственно, не могла она знать и того, что ее прадед — родом из Бобруйского уезда.

Маленькая Лив со своей мамой «Биби» Бьюэлл. Фото из домашнего архива.
Маленькая Лив со своей мамой «Биби» Бьюэлл. Фото из домашнего архива.

Она родилась 1 июля 1977 года в Восточном Гарлеме в Нью-Йорке (США) и стала единственным ребенком в семье. Ее жизнь с самого рождения была окутана гламуром и шоу-бизнесом.

Ее мать, фотомодель мужского журнала «Playboy» и актриса Беверли Лоренс «Биби» Бьюэлл, до 11 лет по какой-то причине скрывала от Лив, кто ее отец. Когда девочка узнала, что Стивен Тайлер — это ее папа, она даже немного расстроилась: настолько она была им очарована на сцене! Читать далее «Лив Тайлер. Красавица с бобруйскими корнями»

Два письма из Бобруйска в старом грузинском доме: продолжение истории

Корреспонденты «Вечернего Бобруйска» пытаются пролить свет на загадочную историю отношений бобруйчанки Клавдии Тимаковой и жителя Грузии Теофана Пруидзе, которых, предположительно, судьба свела в послевоенные годы в нашем городе. Следы Теофана в Бобруйске ищет его внук, проживающий в Грузии. Читать далее «Два письма из Бобруйска в старом грузинском доме: продолжение истории»

Время жить

эй,
мой лучик,
давай уедем?

сядем в поезд из ржавой меди,
накачаем себе комедий,
чтоб в пути
не пришлось скучать.

побываем
в париже, ницце,
говорят,
там легко влюбиться
(я влюбился
в твои ресницы
и в округлый изгиб плеча). Читать далее «Время жить»