Адам Кисель, подкоморий черниговский, русский родом, член одной из тех знатных фамилий, которые сохранили еще старую русскую веру, писал, что он “заметил три вещи в козацком войске неразумном:
1) любовь к религии греческой и к духовенству этой религии, хотя козаки в религиозном отношении похожи более на татар, чем на христиан;
2) сильнее на них действует страх, нежели милость;
3) хищничество. Вследствие этого он, Кисель, уговорил митрополита послать двух духовных особ с увещанием к козакам не восставать против республики”.
Старшин, прибавляет Кисель, должно удерживать дарами, а чернь – страхом.
У Соловьева читаем: “Весною 1637 года новое волнение: комиссары королевские приехали к козакам, чтоб отдать им жалованье и взять присягу; но чернь объявила, что не хочет давать присягу, хочет идти на Запорожье. Комиссары стали уговаривать козаков, грозили, что они подвергаются опасности, что республика изгладит их имя, что она скорее согласится видеть на Днепре диких зверей и пустыню, чем мятежную чернь”.
