Старинные подземные ходы в Бобруйске замурованы

Прошлой осенью жильцы дома № 85 на улице Социалистической раскопали в своем дворе старинные подземные ходы. Аккуратно расчистили от песка ступеньки, убрали уголь, который туда когда-то ссыпали. Люди хотели обустроить часть помещений под свои нужды, но не успели. Весной этого года работники домоуправления «находку» засыпали… Читать далее «Старинные подземные ходы в Бобруйске замурованы»

Лу Саломе о творчестве Ницше

Лу Саломе, Лу фон Саломе, Лу Андреас-Саломе, Луиза Густавовна Саломе (Lou Andreas-Salomé; 12 февраля 1861 — 5 февраля 1937) — известная писательница, философ, врач-психотерапевт немецко-русского происхождения, деятель культурной жизни Европы к. XIX — нач. XX вв., роковая женщина, оставившая след в жизни Ницше, Фрейда и Рильке.

Трейлер фильма о ней:

Лу Андреас-Саломе

Фридрих Ницше в зеркале его творчества

«Mihi ipsi scripsi!» («Обращаю к самому себе») — не раз восклицал Ницше в своих письмах, говоря о каком-либо законченном им произведении. И это немало значит в устах первого стилиста нашего времени, человека, которому удавалось найти, можно сказать, исчерпывающее выражение не только для каждой мысли, но и для тончайших ее оттенков. Тому, кто вчитался в произведения Ницше, слова эти покажутся особо знаменательными. Ведь, по сути, он и думал, и писал только для себя, и только самого себя описывал, превращая свое внутреннее «я» в отвлеченные мысли.

Если задача биографа заключается в том, чтобы объяснить мыслителя данными его личной жизни и характера, то это в очень высокой степени применимо к Ницше, ибо ни у кого другого внешняя работа мысли и внутренний душевный мир не представляют такого полного единения. К нему наиболее применимо и то, что он сам говорит о философах вообще: все их теории нужно оценивать в применении к личным поступкам их создателей. Он выразил эту же мысль в следующих словах: «постепенно я понял, чем до сих пор была всякая великая философия — исповедью ее основателя и своего рода бессознательными, невольными мемуарами» («По ту сторону Добра и Зла»).

Этим я и руководствовалась в своем этюде о Ницше, набросок которого прочла ему в октябре 1882 года. К самому «учению Ницше» я еще тогда не приступала. Читать далее «Лу Саломе о творчестве Ницше»

Вначале был рай

На деревьях, убранных серебром сновидений, плакали яблоки. Яблоки плакали. О том, что рай был вначале. И листва утешала их, нежно.

Тихо, боясь нарушить царственную гармонию девственного леса, я шел по тропе, и она привела меня к входу в пещеру. По древним неровным ступеням лежал мой путь во вторые врата, и этот отрезок прошел я молча, не обращая своего взора на скользкие стены, которые дышали тяжелой мудростью.

Я оказался в подземном храме, залитом голубой водою, от ступеней, заканчивающихся за моей спиной и до другого конца этого зала, над водой, был натянут на канатах мост, по нему осторожно перешел я к третьим вратам. Это были врата, сделанные из мореного дуба, с коваными петлями и висящим кольцом, которое я поднял и повернул вправо. Скрипя ненавистью, дверь отворилась, и я вышел из пещеры — на берег озера. Читать далее «Вначале был рай»

Трикстер

«У него нет сознательных желаний. Его поведение всегда диктуется импульсами, над которыми он сам не властен. Он не знает ни добра, ни зла… Для него не существует ни моральных, ни социальных ценностей; он руководствуется лишь собственными страстями и аппетитами, и, несмотря на это, только благодаря его деяниям все ценности обретают свое настоящее значение».

Пол Радин.

Читать далее «Трикстер»

Карл Юнг. О психологии образа трикстера

Нелегкая задача — написать об образе трюкача-трикстера в мифологии американских индейцев в ограниченном объеме комментария.

Когда я впервые много лет назад просмотрел классическую работу Адольфа Бандельера по этой теме «Создатели Наслаждения», я был поражен аналогией со средневековым карнавалом европейской церкви, с его перестановкой иерархического порядка, который сегодня живет в карнавалах студентов. Что-то из этой противоречивости также входит в описание Дьявола как «Обезьяны Бога», и его характеристики в фольклоре как «простака», которого дурачат и водят за нос. Любопытную комбинацию типичного мотива трикстера мы можем найти в алхимической фигуре Меркурия — например, его любовь к шуткам и лукавые проделки, его способность изменять свой облик, его двойственную природу, наполовину животную, наполовину божественную, его способность противостоять всем испытаниям и, наконец, его близость к образу Спасителя. Эти качества уподобили Меркурия демоническому существу, восставшему из первобытных времен и даже более древнему, чем греческий Гермес. Его проделки соотносят его с типичными образами фольклора и сказок — Большим Томом, Глупым Гансом или напоминающим шута Гансвурстом, которые предстают перед нами как отрицательные персонажи, но умудряются с помощью глупости достичь того, чего не могут другие, проявляющие свои самые лучшие качества. В сказке братьев Гримм «дух Меркурия» позволяет провести себя крестьянскому парню и должен выкупить свою свободу, дав тому взамен драгоценный дар целительства. Читать далее «Карл Юнг. О психологии образа трикстера»

МИЛЫЕ БЕЗУМСТВА

Каждому новому поколению необходимо какое-нибудь прекрасное безумство. Даже в самых эгоистичных молодых людях таится некий избыток жизни, некий запас энергии, которая рвется наружу, протестуя против бездействия. Когда чувства отзываются на все дуновения вселенной, тебе так свободно и так легко! Мы очень щедры, когда можем отречься от того, чем еще не владеем…
Ромен Роллан.