40 лет назад, 10 ноября 1982 года, скончался Леонид Ильич Брежнев…
Генеральный Секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР… Герой Социалистического Труда, четырежды Герой Советского Союза, кавалер восьми орденов Ленина… Он возглавлял СССР в течение 18 лет, но в последние годы сильно болел. Кончины генсека ожидали. Тем не менее, советские власти сообщили о случившемся только через сутки — 11 ноября 1982 года.
О траурных днях советского народа и своих детских впечатлениях о них вспоминает Валерий Алексеев, в ту пору ученик 20-й школы Бобруйска.
Я не нарочно…
В понедельник я плелся в школу. За мною по пятам шел мокрый снег. По дороге встретил ребят со двора: Андрюху, «Доцента», Саню Хохина, Ваню Шакирова и «Комиссара»… Идем, обсуждаем мировые новости… По телеку уже давно объявили, что умер Брежнев. Но не верилось… Да и некогда было осознать степень случившийся утраты для всего прогрессивного человечества нашей планеты.
Накануне заливали каток. Играли в хоккей. Снег таял. Опять заливали. Воду носили ведрами из квартиры Димы Капского. А в паузах делали уроки… Еще и дяденька с первой квартиры наш первый лед по ночам засыпал песком… Он раньше работал на БАМе, получил за хорошую работу орден и заболел цингой. Поэтому он был трохи нервный…
В общем, в нашем дворе было много дел. А тут идем морозным утром за знаниями и уже точно знаем, что скоро будут похороны. И так страшно стало. Ведь весь мир против нас. Они же, враги, только и ждут, когда мы успокоимся и потеряем бдительность. И тогда нам хана. Кинут на Бобруйск большущую бомбу…
Ребята постарше авторитетно говорили, что наш город отмечен крестиком на секретных картах в штабе мирового империализма. Информация была достоверной. Ребята зря болтать не будут. Пашкону Побежимову, Сане Малахову и Игорю Баборыко мы доверяли…
Я шел в школу без шапки… Мне было жарко от мыслей… Я уже слышал лязг гусениц на границе с натовской военщиной…
Позади шел директор школы… Он жил в нашем доме. Михаил Яковлевич Новик тоже был какой-то потерянный. Он даже не обращал внимание на наши неумелые маты, которые мы адресовали в сторону западных капиталистов…
Когда зашли в школу, бабушка-техничка подсказала, что нужно идти в спортивный зал. Там все классы строятся на траурную линейку…
Построились. Нас было три тысячи человек и директор! Все поместились. Было жутко. Начали выступать школьные ораторы.
Они говорили яростно и дерзко. Будто бы их слышали все мировые силы зла, виновные в кончине вождя… После того, как кто-то из ораторов заявил, что мы не боимся погибнуть за правое дело, девочка Таня упала в обморок. Нашатырь привел в чувство быстро.
Конечно, мне, как всем, было страшно от надвигающейся мировой войны…
И вот, наконец, слово взял директор. Михаил Яковлевич произнес четыре слова: «Объявлен траур. Идите домой…»
И тут неожиданно для всех скорбящих и для себя самого я заорал: «Ураааааа!».
Поверьте, я не нарочно… Этот крик вырвался у меня автоматически, машинально что ли… Просто от того, что услышал слово «домой». В понедельник! В восемь часов утра! Без домашнего задания! А быть может, это был победный клич наступления на врага, не знаю…
Из школы меня вывели под конвоем классной, физрука и завуча… Они молча шли, пыхтя от возмущения. Эта «троица» была готова меня оттырить, но рядом шли шесть тысяч любопытных глаз…
Нет, мне было жалко Леонида Ильича. Несмотря даже на то, что взрослые часто ругали его… «Да, он же старый больной маразматик», «слишком долго правит, аж 18 лет…», «как он мог начать войну в Афганистане?» — так говорили взрослые. Они шептались на кухнях, кричали на свадьбах, дымили в курилках, а я это слышал. Но мне он нравился. На вид — очень добрый дедушка Лёня. Забавный. Смешной и порой нелепый. Хоккей любил… Олимпийские игры открывал… Не злой, как наш физрук Зверев и завуч Софья Ароновна.
Потом мы смотрели похороны по телеку у Масаловых. Гроб уронили! Все видели и слышали! И как только раздался характерный звук — укоризненно посмотрели в мою сторону… Как будто в этом недоразумении был виноват только я…
А через пять минут мы все с клюшками побежали к первому подъезду на наш самый скользкий в городе лед. Ведь чемпионат двора по хоккею директор школы не отменял! И война отступила. Страх тоже. Так и выжили. Не пропали…
Валерий Алексеев на сайте Бобруйск гуру: