Весьма своевременные здравые мысли высказал Владимир Мацкевич в своем блоге .
Глупость российского империализма в политике навязывания русского языка в качестве второго государственного некоторым постсоветским странам можно сравнить только с навязыванием российского рубля не просто в качестве платёжного средства, но с предоставлением права эмиссии нацбанкам других государств.
Если русский язык стал государственным в какой-либо стране, то эта страна получает суверенные права на этот язык, значит, может устанавливать свои нормы, правила правописания, менять алфавит, и совершать прочие изменения.
Беларусь в значительной мере русскоязычная страна, мы располагаем всеми правами в отношении наших государственных языков. Можем менять любые нормы, вводить их в школьные программы, и учить этому наших детей.
И только интеллектуальная трусость нашего государства, отсутствие воображения и инициативы у наших властей и чиновников мешают нам воспользоваться имеющимися у нас правами и возможностями.
Но на эту интеллектуальную трусость и зависимость рассчитывали инициаторы «русского мира». Им русский язык видится инструментом контроля сознания охлоса в постсоветских странах.
Пока так оно и есть, и у нас в стране, и в Украине, в Молдове, в Латвии.
Но только у нас удалось навязать русский язык в качестве второго государственного.
Однако, любую слабость можно превратить в возможность, сделать слабость силой.
Раз уж русский у нас государственный, то мы можем делать с ним то, что сочтем нужным, мы можем начать его менять и модернизировать.
В первую очередь модернизация должна состоять в ДЕСОВЕТИЗАЦИИ нашего государственного русского языка.
Следующим шагом может стать его БЕЛАРУСИЗАЦИЯ.
Если мы решится на это, то перейдем от обороны и защиты беларусского к наступлению на ползучую и упорную руссификацию.
Нет ничего страшнее для «русского мира», чем потеря монополии на русский язык и ограничение языкового суверенитета.
Пока такая возможность есть только у Беларуси.
Если мы сделаем это, остановим экспансию «русского мира», перейдя в наступление на него, мы внесем колоссальный вклад в победу над российским империализмом, как культурным, так и политическим, и даже военным. Во всяком случае, нанесём серьёзное поражение путинизму в информационной и консциентальной войне.
Потом можно будет переходить к широкому наступлению в информационном пространстве.
Нужно чтобы основной новостной и аналитический контент русскоязычного эфира и СМИ вне РФ создавался в Беларуси, на беларусском варианте русского языка, очищенного от советского новояз. Русский советский новояз лжив в самой субстанции языка, на нём невозможно говорить о свободе, о праве, о человеческом достоинстве. Это язык угнетения, принуждения, вражды и ненависти.
Раз уж мы имеем суверенитет над нашим государственным и очень распространённым в стране языком — сделаем его нашим, безопасным, не агрессивным, ненавязчивым, таким, какой нам нужен.
Поможем и себе, и другим дружественным странам и народам.
Забавная, но мёртвая идея. У меня тёща – беларуска и её “замнуть дверь” как-то ставило в тупик. В русском – “замкнуть” – устаревшее – чаще применимо “закрыть на замок”. Тесть, чуваш, когда возвращался через Беларусь с Войны, задержался в деревушке Освея, где и познакомился с девчонкой 16-ти лет, познавшей фашистскую оккупацию и оставшейся сиротой. И он её увёз в чувашскую деревню. Потом они перебрались в Свердловск. И когда я приехал из Ленинграда в Свердловск, то обнаружил, что там говорят не на том РУССКОМ языке, на котором говорят во всём мире (ведь русских можно обнаружить на всех континентах и материках). С пару лет назад я получил письмо от своего однокурсника, уехавшего в Штаты. До этого момента я считал его достаточно грамотным. Но только до этого момента.
Я понимаю, что на огромной территории России существует множество диалектов русского языка, но перекраивать его нормы, правила, фонетику, орфографию, презрев его морфологию – крайне неразумно и, в какой-то мере, – преступно по отношению к русскому языку. Я где-то с 16-ти лет очень хорошо знал польский, учителя польского языка ставили в пример моё произношение своим соотечественникам из Кракова, но у меня даже в мыслях не было синтезировать что-либо из этих двух языков. Однако я с превеликим удовольствием прочёл “Одиночество в сети” Януша Вишневского. И я категорически против синтеза в этом деле. Иначе язык перестанет быть СРЕДСТВОМ МЕЖНАЦИОНАЛЬНОГО ОБЩЕНИЯ. Только представьте, как Вы будете искать в русско-беларуском словаре или наоборот подходящие слова, если эти словари каждый день живут по одним правилам. Именно это я испытываю, когда пытаюсь изучить изменения в ПДД, которые меняются по несколько раз в год. И мне, имеющему 56 лет профессионального стажа за рулём грузовиков с прицепом и без, автобусом, гусеничным вездеходом и т.д. – остаётся только догадываться, а не предполагать, что те, кто пишет ПДД, в лучшем случае – крутят баранку своего авто всего неделю. Но никто же не запрещает, если человек не знает какого-то русского слова – сказать вместо него беларусское. В документах, которые составляют специальные люди, ДОЛЖЕН быть точный перевод. В соответствии с нормами ОБОИХ языков, чтобы НЕ ДОПУСТИТЬ РАЗНОЧТЕНИЯ. Или искажения смысла.
Мне самому противна своекорыстная российская власть, но будем надеяться, что она когда-нибудь падёт – и все получат по заслугам. А мы, словами уже древнего кота Леопольда: “Ребята, давайте жить дружно!”
Уважаемый Владимир, по-белорусски «закрыть» – «зачыніць». Но вспомнив свою тещу, вы, возможно, сами того не подозревая, отвечаете на вопрос о происхождении «великорусского» наречия русского языка, который затем плавно превратился в современный литературный русский язык. Скорее всего, ваша теща говорила, как ей казалось, на русском языке, на том самом, как вы правильно отметили, «устаревшем» русском наречии, потому что само это наречие – дитя древнерусского языка, родиной которого, как вы догадываетесь, является вовсе не территория Урала или Поволожья. Если верить вашим же, российским ученым, северо-западный диалектный тип старорусского языка был распространен на псковских и новгородских землях, а также территории северной Беларуси, южный тип – на территории Украины. Повторюсь, это общеизвестные, хрестоматийные в России истины. И вот в связи с этим у меня лишь один лишь вопрос: а по какому праву Россия вдруг объявила русский язык «своим»?.. Видите ли, проблема не в том, что пишет Владимир Мацкевич, а в том, что об этом, оказывается, сегодня НЕОБХОДИМО писать, об очевидных вещах, которые, однако, являются неким откровением, причем для всех: и для белорусов, и для россиян. Белорусские или украинские специалисты по русскому языку, филологи, в принципе не должны испрашивать у России соизволения изучать, развивать русский язык. Они имеют на это полное историческое право. Я думаю, специалисты разберутся со всеми теми опасениями, о которых вы пишите. Ведь сосуществуют как-то английские языки в Великобритании и США, немецкие языки в ФРГ и Австрии (хотя для Беларуси наиболее будет близок пример Швейцарии). Мысли Владимира Мацкевича весьма здравые. Другое дело, что непонимание они встречают прежде всего в среде наших белорусских патриотов, многие из которых не вышли из детского комплекса «младшего брата».
Надеюсь, я в чем-то прояснил суть проблемы.
Очевидно, что ни Владимир Мацкевич, ни я не желаем вражды. Никто ведь не призывает к разрыву, запрету русского языка, речь идет о взаимодействии на равных правах.
Как говорил Кастусь Калиновский, «За нашу и вашу свободу!».