Две мои жизни — Бобруйск гуру

Побывал в гостях у редакции газеты «Вечерний Бобруйск»

Валерий Алексеев в редакции газеты «Вечерний Бобруйск»

10 июля в России, в селе Большое Завидово Тверской области пройдет событие, которого всегда ждут поклонники рок-музыки: рок-фестиваль «Нашествие-2009». Впервые в этом году его участниками станут бобруйчане — ребята из группы «Zемля Королевы Мод». А накануне мы пообщались с директором группы Валерием Алексеевым, который и сам по себе — человек интересный.

КРАТКО О НАШЕМ ГОСТЕ

Родился: в Бобруйске 16 мая 1970 года.
Учился: после 8 классов 20-й школы поступил в Бобруйский автотранспортный техникум по специальности «Техник-эксплуатационник». Успешно его окончил в 1989 году.
Работал: с 1991 года — вальцовщиком и бригадиром на заводе СКГШ. В результате производственной травмы лишился правой руки, инвалид II группы. C 1996 по 2001 годы сотрудничал в качестве автора с газетами «Коммерческий курьер», «Бобруйский курьер», «Футбольный курьер», «Вечерний Бобруйск», был главным редактором «Бобруйского курьера».
С 2005 года — директор рок-группы «Zемля Королевы Мод».
С 2009 года — тренер и капитан команды звезд белорусского рока по футболу.
Семейное положение: холост.
Гордится: медалью «За воинскую доблесть», которую получил во время службы во флоте; тем, что является донором.

«На Шинном я был счастлив»

— Валера, ты коренной бобруйчанин?

— Да, но до трех лет жил в деревне Углы. Род наш старообрядческий. Мои предки приехали из Поморья около двухсот лет назад.

— А каким образом ты оказался на «Белшине»?

— К концу службы мама написала мне письмо на флот со словами: «Сынок, ты или учись, или оставайся в Мурманске, иди в торговый флот… «Шинный» от тебя никуда не уйдет!» Но так как я слушал «рок», то целенаправленно стремился стать рабочим человеком. И я не жалею, что несмотря на отговоры мамы пошел на самую тяжелую и грязную работу, потому что на шинном я был счастлив. Сделаешь где-то 80 заправок, помоешься в душе и идешь домой, чувствуя себя мужчиной!.. На шинном, если что-то случилось, не надо звать на помощь, там прибегут и помогут. Там было все просто и по-мужски.

— Извини, наверное, тебе тяжело об этом вспоминать, но ведь именно на шинном с тобой случилось несчастье, в результате которого ты остался без руки…

— …Да, осенью 1995-го случилась травма. Я был потрясен, когда, по рассказам знакомых, весь завод бросил работу и побежал сдавать кровь для меня. И до сих пор очень всем (и медперсоналу, и друзьям) благодарен за этот порыв… В больнице я перенес семь операций. Я встретил такое сочувствие, такую любовь!.. А выходили меня родные, в первую очередь, мама с папой, тетя Валя, тетя Мария… Без них меня уже, наверное, не было бы.

Пролежал я там около полугода, а когда в один из дней в палату зашел доктор Соломенко и сказал: «Валеру выписать», у меня невольно вырвалось: «За что?!» Это безграничное счастье, когда находишься между жизнью и смертью, и тебе выпадает жизнь.

— Но после травмы жизнь твоя наверняка изменилась?

— Уже когда собирался домой из больницы, испытал некоторый страх. Все же в больнице все немного убогие, я понял, что принадлежу теперь к семейству «одноруких», а придется как-то жить в семействе «двуруких». Я поехал в собственный дом и две недели учился жить по-новому. Научился стирать сам, готовить, рубить дрова… Но я зря думал, что на этом мои беды закончились. Когда меня выписали из больницы, пошел слух, что шинный мне выплатил большую сумму денег, и это было правдой. И спустя две недели ко мне забежало 5 человек в масках, с пистолетами. Часть денег они забрали, пырнули меня в ногу, обожгли утюгом. Через полгода я этих бандитов случайно встретил, оказавшись с некоторыми из них в междугородном автобусе (узнал по татуировкам и голосу). Смотрю, они все трясутся, от страха, видно.

«Я убежден, что сейчас дети гораздо лучше нас»

— Еще один крутой поворот в твоей биографии — с шинного ты попал в журналистику. Каким образом?

— Случайно, но в полной мере журналистом я себя не ощущал. Даже когда я работал главным редактором «Бобруйского курьера», у меня был такой страх, что кто-то умный зайдет сейчас в кабинет и спросит: «А что здесь делает этот недоучка?!» Но я благодарен этой профессии, что посредством ее познакомился с такими людьми, как Александр Парфенович, Геннадий Олещук, Анатолий Ренейский, братья Градобоевы, Андрей Хрипач, Татьяна Дорогобед, Анатолий Концуб, Юрий Бовда, отец Алексий (Коноплев)… Его потеря для меня — настоящая трагедия, потому что он перевернул всю мою жизнь, я стал жить по-другому.

— Знаю, с лагерем «Мечта» тебя связывала многолетняя дружба.

— Однажды из «Мечты» приехал мой друг Игорь Идиатулин и рассказал, как там все замечательно, какие прекрасные дети. Сначала я не поверил. Но когда поехал туда и предложил свои услуги в качестве воспитателя, то узнал, насколько же мы не знаем своих детей! Я убежден, что сейчас дети гораздо лучше, чем в наше время. Они умнее, добрее, подвижнее, остроумнее, вернее, чем были мы. Я просто в восторге! И с 1999 по 2005 годы, работая в лагере «Мечта», я полюбил детей, но… разочаровался во взрослых. Хотя среди взрослых я там тоже нашел много друзей. С бывшим директором лагеря Леонидом Никитовичем Сычевым у нас сложились потрясающие отношения.

— Я лично считаю, что таких прирожденных педагогов, как ты, днем с огнем не сыщешь. Помимо работы в «Мечте», ты не раз затевал какие-то детские акции — те же футбольные турниры «Король двора», матчи в колонии или сбор фруктов для детского дома… Не думал о том, чтобы учиться по педагогической стезе дальше?

— Времени не было, меня жизнь сразу так закрутила… Кстати, интересную деталь могу подсказать: в нашем турнире «Король двора» начинал Дима Хлебосолов, который сейчас играет в московском «Спартаке». А вообще мы провели семь «Королей двора». Были такие, когда заявку на участие подавали сразу 70 команд!

«Теперь являюсь капитаном футбольной сборной рокеров Беларуси»

— Футбольная «Белшина» эпохи ее расцвета — отдельная эпопея в твоей жизни. В какой-то момент ты стал своего рода талисманом команды. А там с чего началось?

— Однажды наш футболист Вася Смирных заметил, что когда я стою за воротами соперника, мы выигрываем. А потом и остальные игроки стали едва ли не требовать, чтобы я становился за воротами. Но я-то прекрасно понимал, что они выигрывают не оттого, что я там стою, а оттого, что они хорошо играют! Но раз они в это верили, то я не пропускал ни одного матча (на один из поединков, в Любани, даже на сенокосилке ехал). Потом уже и тренеры соперников стали узнавать, что я там стою на фарт. И вот, на домашней игре с «Гомелем» их тренер, Яночкин, заявил, что если меня не уберут из-за ворот, то он уводит команду с поля. Даже бобруйский мэр Михаил Бондаренко просил меня уйти, говорил, что скандал будет. А я ответил: «Пускай будет! Как они мотивируют свой уход, тем, что какой-то журналист стоит за воротами?» Я остался, и наши выиграли — 1:0!

— А что ты чувствовал в те моменты, когда команда все же проигрывала?

— В то время в команде собрались не просто хорошие футболисты, но и замечательные люди, в чем-то похожие, а в чем-то и особенные. Это был коллектив моих друзей и моя любовь… Один из самых суеверных тренеров Вячеслав Акшаев в поражениях все равно находил мою вину: то опоздал на пять минут, то стал не туда, то бейсболкой с ним не поменялся…

— А что чувствовал, когда фанаты, наряду с именами игроков, скандировали твое имя?

— Тогда я стеснялся, а сейчас понимаю, что был одним из той команды… Я думал, что это никогда не кончится, мы, как мушкетеры, молоды, веселы, и это будет длиться всегда. Но этот праздник закончился, и я перестал ходить на стадион. Однако лет пять прошло, и я уже опять начинаю бывать на футболе.

— Помнится, идея провести матч к 10-летию завоевания первого Кубка Беларуси принадлежит именно тебе. Кроме этого ты за свои деньги записал гимн «Белшины» и организовал выпуск первых двух партий фанатских шарфиков…

— Да (смеется), поначалу хотел хотя бы окупить, но из трехсот экземпляров только штук 10 продал, а остальные раздарил!

— Но ты ведь и сам успел поиграть за дубль «Белшины» — команду «Березина». Как на тебя, футболиста без руки, смотрели партнеры и соперники?

— После того, как мне оторвало руку, и я первый раз попробовал играть в футбол, то понял, что у меня не та координация движений, и я вообще не умею играть. Я вернулся в больницу и заплакал. Потом ходил на школьный стадион и учился играть заново. А в 2000 году я действительно несколько раз выходил на замену за «Березину». А теперь являюсь капитаном футбольной сборной рокеров Беларуси.

«Мик Джаггер услышал нашу музыку»

— А как началось твое содружество с «ЗКМ»?

— Начиная где-то с 1997 года, у меня проходили «квартирники». Играли «Skyder Garden», Дима Растаев, Александр Домничев, Саша Ильин… А потом как-то пришел в редакцию Коля Алфимов и предложил: «Давай мы у тебя выступим!..» Я согласился, но перепутал дни и не собрал публику. Они пришли вчетвером, я быстренько позвал соседа, и они играли концерт для нас двоих… Меня с детства переполняла музыка, но Бог таланта не дал, а здесь я в их исполнении услышал СВОЮ музыку. У нас с Колей возникли приятельские отношения, а в 2005 году я решил человеку помочь, потому что понял, что если я это не сделаю, то никто не сделает.

— Что значит решил? Ведь за каждым решением стоит осознание чего-то или процесс выбора.

— Я решил, что надо что-то после себя оставить, сделать что-то достойное. Я позвал Колю и сказал: или занимаемся серьезно, чтобы Мик Джаггер услышал нашу музыку, или ничего не делаем. И, в конце концов, великий Мик Джаггер услышал нашу музыку! Чудесное стечение обстоятельств привело к тому, что наши записи оказались у него. Знакомые музыканты из Минска, встретившись с ним в Лондоне, передали наш диск.

— Любовь к рок-музыке у тебя ведь с самой юности?

— Да, еще до флота я помогал организовывать в Бобруйске первый фестиваль «Рок-ревю-88». Именно к тому времени относится моя поездка в Питер и знакомство с Виктором Цоем… А с фестивалем связан еще один забавный момент. Накануне к нам подошли два парня, представились группой «Братья по оружию» из Бобруйска и попросились выступить, мы посовещались и сказали: «А почему бы нет?» В знак благодарности они принесли мне две бутылки водки, так было принято, и я взял. А выступление было таким невыразительным… Я прибежал в кулисы и накричал на ребят: «Когда это кончится?!» Потом, когда в 2000-м году к нам приехал «БИ-2», я уже вспомнил, что это были именно те ребята… Кстати, это замечательные люди, которых не испортила ни слава, ни деньги. Сейчас мы иногда общаемся, и Шура с Лёвой вспоминают, как все было… Должна была петь у них сестра Ольги Петрыкиной, но она не пришла, и пел Шура, а Лёва должен был танцевать, но после того, как я накричал, он не вышел на сцену. Ребята признались, что это был самый первый их концерт в жизни. А те две бутылки водки я им вернул и извинился…

Я заметил, что каждые пять лет что-то кардинально меняется в моей жизни. Вот уже скоро кончается «пятилетка» с «ЗКМ», и я уже чувствую, что они скоро вполне смогут обходиться без меня. Мы вышли на достаточно приличный уровень: играли на многих престижных площадках страны, с известными российскими группами, вот сейчас поедем на «Нашествие». Весной будущего года собираемся выпустить альбом «Весна-Невеста», а осенью — «Серебряные крылья», в котором будут записываться лучшие рок-группы Беларуси.

А я сейчас уже хочу снимать кино!

«Я был бы директором шинного…»

— Работая в журналистике и музыке, ты встречался со многими известными людьми. Знакомством с кем из них ты гордишься?

— Наверное, с Борисом Гребенщиковым и Костей Кинчевым. Они были теми людьми, у которых я учился, на чьей музыке вырос. При знакомстве с Гребенщиковым я рассказал ему, что перед одной из операций я попросил поставить его песни. Тогда же разговор зашел об одной из любимых моих песен «Серебро Господа», и он так просто сказал: «Она твоя, я тебе ее дарю».

— Ты занимаешь активную общественную позицию и являешься настоящим генератором идей в Бобруйске. Например, все знают, что Валера Алексеев мечтает установить в Бобруйске памятник Шуре Балаганову…

— … А на Социалке поставить часы, которые постоянно показывали бы 7.40 и играли эту мелодию. А еще установить памятник Миколке-Паровозу (ведь Лыньков жил и работал у нас в Бобруйске). Можно также придумать множество оригинальных праздников, конкурсов, которые прославят наш город. Ведь именно они, а не один санаторий имени Ленина могут привлечь сюда людей.

— Зачем тебе все это?

— Ну, я хочу, чтобы наш город был самым лучшим и красивым!

— Как ты думаешь, если бы не та страшная травма, твоя жизнь была бы такой насыщенной, как сейчас? Или ты остался бы простым рабочим на «Белшине»?

— Конечно, жизнь поменялась абсолютно. По сути, это две разные жизни. Я не могу сказать, что та лучше, а эта хуже, я уже даже не помню, каким был, будучи двуруким… Сам по себе я жизнерадостный человек, но жить стоит мне большого труда. До сих пор испытываю сильнейшие фантомные боли. Каждую ночь просыпаюсь от боли, словно мне обожгли руку, с плеча содрали кожу и вновь засунули руку в кипяток. С такой болью я постоянно живу. Я с ней научился разговаривать, успокаивать ее. А рассуждать сейчас, что было бы, если бы?.. Возможно, если бы остались две руки, был бы сейчас директором шинного, по выходным стоял бы за воротами «Белшины» и на все лето уезжал бы вожатым в лагерь «Мечта».

Беседовал Александр БОГДАНОВИЧ.
Фото: Антона ШПАК.

НАША АНКЕТА

Кто вы по знаку Зодиака?
— Скорпион.
Ваш любимый цвет?
— Красное на черном.
Ваше любимое блюдо?
— Люблю все, что готовит моя мама.
Что любите выпить?
— Молочный коктейль в магазине «Лакомка».
Ваше любимое животное?
— Жираф.
Какую музыку любите слушать?
— «Аквариум», ДДТ, «Наутилус», «Zемфира», «Кино», «Калинов Мост», «Алиса», «БИ-2», «Сплин» и Александр Башлачев. А из современных белорусских — «БЕЗ БИЛЕТА», «Тайланд», «Клёндайк» и «Троица».
Фильмы, которые вам запомнились?
— «Аистенок», «Приключения Петрова и Васечкина» и «Остров».
Какие книги любите читать?
— Перечитываю лишь некоторые: «Моня Цацкес – знаменосец» Севелы, «Мастер и Маргарита» Булгакова, «Рубашка» Гришковца и братья Стругацкие.
Верите ли в жизнь после смерти?
— Не то чтобы верю… Я там побывал. Там спокойно и легко, но скучно. Именно поэтому я вернулся.
Где бы вы хотели побывать?
— В Бобруйске через сто лет, хотя бы на 5 минут.