Георгиевские ленточки
Хатынь. Такая вот история
В 1936 году в Берлине проходили Олимпийские игры. Первым олимпийским чемпионом на этих играх стал немецкий атлет – толкатель ядра Ганс Вельке. Он не только стал чемпионом, и не только установил мировой рекорд, но и стал первым немцем, завоевавшим золотую олимпийскую медаль в легкой атлетике.
Спустя семь лет, утром 22 марта 1943 года в далекой от Берлина оккупированной Белоруссии на перекрестке Плещеницы-Логойск-Козыри-Хатынь партизаны отряда “Мститель” обстреляли легковую машину в которой ехал командир одной из рот 118 полицейского батальона гауптман Ганс Вельке. Вместе с бывшим легкоатлетом были убиты еще несколько полицейских-украинцев…
Долгое эхо войны
Галина Родионовна Маликова — хорошо известный в нашем городе человек. Долгие годы она занимала ответственные посты — управляла делами Бобруйского горисполкома, была председателем Первомайского райисполкома, неоднократно избиралась депутатом Советов разного уровня, в том числе Верховного Совета БССР.
Кавалер ордена «Знак почета», она несколько лет назад вышла на заслуженный отдых. Неожиданным для многих стало ее выдвижение в декабре 2007 года председателем Совета городской организации Белорусского общественного объединения ветеранов. Хотя настолько ли неожиданным?
Дело Птицы
65 лет назад в Бобруйске была разгромлена советская агентурная сеть
Память о Великой Отечественной войне избирательна. Из одних имен создавались неправдоподобные иконы героев, лишенные человеческих свойств, другие имена предавались забвению.
В конце марта 1944 года старший агент бобруйской абвергруппы №107 «Виддер» Дмитрий Замотин и следователь СД в Бобруйске Василий Погожаев вышли на след террористической организации, ставившей целью взрывы объектов жизнедеятельности города и прилегающих населенных пунктов.
По этому делу был арестован бургомистр поселка Ясень Константин Хаустович. В ходе допросов он признался, что в диверсионную работу его вовлекла родная тетка Елизавета Станишевская. Выдал он и двух резидентов советской разведки в Осиповичах: Евгения Дубовика, переводчика Осиповичской комендатуры, и Матвея Миронова.
Реакция немцев последовала незамедлительно. Машины с солдатами СД выехали по указанным адресам. Руководил операцией начальник бобруйской абвергруппы «Виддер» Доллерт.
Убитые подо Ржевом
Статья опубликована в газете “Известия” за 27.02.2009
www.izvestiya.ru/petrovskaya/article3125842
Стража безопасности
Накануне 60-летия освобождения нашего города от немецко-фашистских захватчиков мы вновь обращаем свой взор к тяжелейшим годам военного лихолетья. Мы помним подвиги фронтовиков. Но подвигом стала и жизнь тех, кто оставался в тылу врага. Что происходило в Бобруйске в годы военной оккупации? Какова была атмосфера, в которой жили женщины, дети? Приоткроем завесу тайны одного из фашистских отделов, действовавших в городе на Березине — ЗИВА (стражи безопасности).
«Полицаи» — так, одним словом, народная память презрительно именует всех тех наших соотечественников, кто в годы фашистской оккупации перешел на сторону врага. Только, чтобы иметь полное представление о военном времени, мало одних эпитетов…
В годы Великой Отечественной войны в оккупированном Бобруйске находился сильный немецкий гарнизон со всеми структурными подразделениями военного времени:
- СД (служба безопасности национал-социалистической партии);
- Полиция общественной безопасности;
- Гестапо (оперативная служба с исполнительной властью);
- ГФП (тайная полевая полиция);
- Охранная полиция.
В Бобруйске также находилось подразделение Русской освободительной армии (власовцы), а в Кисилевичах дислоцировалась воинская часть СС*. Читать далее «Стража безопасности»
Недозволенная память
17 сентября 1939 началась военная операция Красной Армии по установлению контроля над Западной Белоруссией и Западной Украиной, после нападения Германии на Польшу.
Когда читаешь книгу “Недозволенная память: Западная Беларусь в документах и фактах, 1921-1954”, хочется еще и еще раз задуматься о том, почему такой кровавой оказалась наша не такая уж давняя история. Цель, которую поставил перед собой ее автор, подполковник запаса Александр Татаренко, – развенчать пропагандистские мифы и вернуть из забытья необоснованно забытые имена.
Не покидай наш дом…
“- У всего на свете есть начало и конец, сынок… Не сегодня, так завтра наступит и мой конец… Это очень страшно – идти, не зная, куда. И потому не совру – боюсь я смерти… но ты не бойся, сынок!.. Если там, на том свете, нет ничего, то и бояться тогда нечего! А если смерть – это лишь преображение человека, тогда тем более нет основания для страха. Я вернусь в этот мир, вернусь в другом обличье – деревом, травой, птицей, собакой… И всегда я буду с тобой!…Я никогда не оставлю тебя одного! Знай, сынок, что бы тебе ни доставило тепло и радость, – будь то даже простой камень, – это буду я, твой старый дед. Поэтому ты никогда не считай себя одиноким и не бойся одиночества… Об одном тебя прошу – не покидай наш дом, не дай погаснуть нашему очагу!.. Вернется твой отец – он должен найти здесь огонь, кусок мчади и стакан вина. Об остальном он позаботится сам… вот уже неделю мне снятся покойники, а твой отец ни разу не приснился. Значит, жив он! Сохрани ему, сынок, родной дом и доброе имя!.. Будет конец и войне! Войну начинают люди, и люди же положат ей конец. Быть того не может, чтобы война одолела человека… А теперь иди, принеси дров побольше…
В ту ночь я не спал. Дед молчал, не отрываясь глядел на пылавший в камине огонь и чему-то улыбался.”
[…]
“Дедушку хоронили в воскресенье, 4 ноября 1943 года.
Народ стал подходить после полудня. Шли группами – про признаку родства или местожительства. Перед каждой группой следовали плакальщицы и двое детей со стружковым венком в руках.
Мои ближайшие соседки, взявшие на себя все хлопоты по устройству похорон, оплакивали скорее меня, чем деда:
– Несчастный мА-а-льчик, как же ты проживе-ешь один-одине-е-е-шинек, сирота бе-е-едненький!…
Я стоял у дверей с черной повязкой на руке и степенно, без слез и стонов, отвечал на рукопожатия соболезнующих.
– Ты поплачь, поплачь, Гогита, легче станет! – шепнула мне на ухо Маргалита. Я согласно кивнул головой.
Балкон, двор и даже дорога были полны людей. Стояли, судачили, делились новостями, спорили, кое-где даже смеялись…
Вдруг в толпе что-то произошло. Сперва она зашумела, потом наступила мертвая тишина. Люди расступились, и в образовавшемся коридоре показалась лохматая, грязная, с приставшими к шерсти шариками чертополоха Собака. Не глядя на людей, не обращая ни на кого внимания, Собака проследовала через весь двор, поднялась на балкон и заглянула в дедушкину комнату. Не найдя там никого, она вошла в зал, приблизилась к гробу, встала на задние лапы, передними уперлась в тахту, вытянула шею и… замерла. Долго смотрела Собака на спокойное, доброе и красивое лицо деда, потом повернулась, подошла ко мне и молча улеглась у моих ног.
– Слава тебе господи! – вырвалось у кого-то.
И тут я не выдержал, закрыл лицо руками и громко зарыдал.”
Нодар Думбадзе. “Собака”.
Василь Быков. Цена прошедших боев
Война обрушилась на страну неожиданно, ее страшные реалии явились для людей внове, не изведанными по прежней жизни, и не могли не шокировать миллионы. В том числе и военных — кадровых командиров и начальников. Постепенно, однако, стало понятно, что война не на один год, что воевать предстоит долго и надо приспосабливаться к экстремальным условиям жизни.
Примерно на втором году войны среди воюющего люда стал складываться своеобразный, импровизированный фронтовой быт. На фронтах, временно не ведших больших боевых операций, ставших в жесткую оборону, появилась какая-никакая надежда выжить, если не до конца войны, не до победы, то хотя бы до конца недели, до ближайшего утра. И люди устраивались — каждый на том месте, куда его определила война. Читать далее «Василь Быков. Цена прошедших боев»
Отрицание холокоста в России
На оккупированных немцами территориях, входящих ныне в РФ, действовало 41 гетто, в которых методично истреблялось еврейское население. Еврейские гетто были в Калуге, Орле, Смоленске, Твери, Брянске, Пскове и во многих других местах.
Охрану гетто несли, как правило, местные полицаи, они же, при полном одобрении местного населения, захватившего еврейское имущество, проводили массовые убийства евреев.
Михаил Герчик. Дядя Ваня
В 1970 году в Москве, в издательстве «Молодая гвардия» вышел мой роман «…Отдаешь навсегда». Очевидно, история молодого человека, жестоко искалеченного даже не войной, а ее эхом — он наступил на мину, ржавевшую в лесу, где некогда шли бои, тронула сердца читателей, потому что вскоре посыпались письма. Сотни, тысячи писем — ни одна моя книга, кроме, может быть, повести «Ветер рвет паутину», не вызывала такой огромной почты. Инвалиды, люди отчаявшиеся, обездоленные, писали о том, что Саша Левашов своим несгибаемым мужеством и волей к жизни помогает им выстоять, справиться со своими бедами. Больше всех было писем из Бобруйска и от бобруйчан, рассыпанных по всей стране. Хотя я прямо не назвал город, по описанию улиц, школы за железнодорожным переездом, мармеладной фабрики, песчаного пляжа на берегу Березины и другим каким-то приметам они безошибочно определяли, где происходит действие книги.
Однажды, разбирая очередную груду писем, — а я старался ответить на каждое, я выудил из конверта листок, вырванный из школьной тетради в клеточку и коряво исписанный химическим карандашом. Прочел, и у меня обмерло сердце, хотя прибыло письмо не из моего родного города, а из неведомого мне Краснодара. Оказалось, что это весточка из далекого прошлого. Она жестоко вырвала мня из моего уютного мирка и опрокинула назад, в детство, которое, казалось, уже стало забываться за дымкой лет, восстановив прервавшуюся связь времен. Читать далее «Михаил Герчик. Дядя Ваня»
Бобруйск в годы Великой Отечественной
22 июня — День всенародной памяти жертв Великой Отечественной войны
На площади Победы в нашем городе всегда многолюдно и слышен звонкий детский смех. Первое, на что обращает внимание взгляд — грозная боевая машина на постаменте. Рядом находится могила Б. С. Бахарова, командира 9-го танкового корпуса и 6 мемориальных плит, где покоятся останки воинов. Но стоит немного оглянуться, и замечаешь еще один постамент. Скромно стоит под тремя березками памятник, посвященный бобруйчанам, погибшим в годы Великой Отечественной войны. Пять лучей звезды, а в центре — небольшой холм, увенчанный символическим пламенем. На одной из лучей звезды выбито: 8810.
8810 бобруйчан, погибли в годы Великой Отечественной войны…
Как это было
Бобруйск узнал о войне в первые же часы после ее начала. Утром 22 июня немецкие бомбардировщики совершили налет на город: бомбили военный аэродром. А уже 27 июня передовые отряды немецкой 3-й танковой дивизии заняли западную часть Бобруйска. При появлении танков противника все три моста через Березину в районе Бобруйска были взорваны. Наши войска отступили, и только слабовооруженные курсанты бобруйского военно-тракторного училища, юноши, многие из которых до этого даже не брали в руки винтовку, были оставлены на берегу Березины «сдерживать натиск врага».Константин Симонов, бывший очевидцем наступления фашистов, в своих воспоминаниях прямо называет оборону на Березине в 1941-ом Бобруйской трагедией . Вот запись из дневника писателя:
«Немцы в этот день (30 июня)с утра форсировали Березину около Бобруйска. Их отбивало в пешем строю растянутое на двенадцать километров Бобруйское училище, которое на следующий день, когда немцы окончательно переправились, и полегло там, в лесах, в неравном бою…»
Врач Владимир Марков войну встретил в Бобруйске 8-летним мальчиком, а после войны жил в Казахстане. Долгие годы он руководил медсанчастью на засекреченном заводе в Ульбине (Казахстан), где производилось топливо для ядерных реакторов. Публикуем отрывки его воспоминаний :
«Проснулся от грохота, со сна ничего не понимая. Что-то бабахнуло, как мне казалось, рядом с домом. Испугался, побежал к родителям. Мама и старшая сестра, какие-то растерянные, жалкие, стояли у окна, тихо разговаривали. Вошел отец.
— Лида, дети, это война! Мама почему-то стала плакать. Прижала меня к себе.
…В тот день, 22 июня 1941 года, с нашей небольшой улицы, выбегавшей деревянными домишками к привокзальной площади Бобруйска, на войну вышли из родных калиток 17 мужчин. Домой вернулись шестеро.
24 июня через городок потянулись толпы беженцев. Жуткая, удручающая картина. Паника, растерянность… Особенно забеспокоились евреи. Бежать собралась и моя многочисленная родня. Не знаю, кто предложил, но решили эвакуироваться на телеге. Лошади не было, впрягать стали… нашу корову. Женщины плакали. Информации о положении на фронте не было никакой. Город жил слухами и сплетнями.
А потом на шоссе появились отступающие солдаты Красной Армии, военная техника. Измученные бойцы, несчастные беженцы — все стремились на восточный берег Березины, куда вели два моста — гужевой и железнодорожный (вскоре мосты были взорваны). В этих условиях эвакуироваться мирному населению, в том числе и жителям Бобруйска, было практически невозможно. Власти города успели 25 июня переехать в Могилев. Сутки в городе царила анархия. Склады, магазины подвергались грабежу, погромам.
В ночь на 27 июня передовые части полевых немецких войск практически без уличных боев вошли в город…»
Фашистская оккупация длилась в Бобруйске ровно три года. Это было время безмерных страданий, массовых расстрелов мирного населения и героической деятельности подпольщиков. В лихие годины людей ни на миг не оставляла вера в Победу.
Сегодня
В городе насчитывается 55 тысяч ветеранов, большая часть из которых объединены в ветеранских организациях. Это не только ветераны войны, но и ветераны Вооруженных Сил, правоохранительных органов, труда. Из них чуть менее полутора тысяч ветеранов Великой Отечественной войны и лиц, приравненных к ним, около 10 тысяч ветеранов-инвалидов 1-й и 2-й групп, а также 132 семьи погибших на фронте. Городская организация ветеранов объединяет 82 первичные организации (а это 27 тысяч человек) и две районные организации. Действуют ветеранские клубы по интересам, наиболее известные из которых — «Фронтовичка» и «Авиатор». В Бобруйском районе на учете более шести тысяч ветеранов, в том числе более двухсот участников войны.
Самым дорогим раритетом в домашних библиотеках защитников нашего города стала изданная недавно книги бобруйского журналиста Алексея Бобкова «Герои и ветераны пятой танковой».
Как мы знаем, у войны не женское лицо. Но вот интересный факт: около четырех лет назад председателем Совета ветеранов Бобруйского района была впервые назначена женщина. Ею стала Валентина Михайловна Корбут. А с 4 декабря 2007 года городскую ветеранскую организацию города возглавила Галина Родионовна Маликова. Долгие годы она руководила Первомайским райисполкомом Бобруйска, работала управляющим делами горисполкома, и поэтому о проблемах ветеранов знает не понаслышке. Как она сама поясняет: «В сущности, с ветеранами я работаю всю свою сознательную жизнь».
Возглавив городскую ветеранскую организацию, Галина Радионовна в первую очередь сосредоточилась на помощи ветеранам в решении социально-бытовых вопросов. В поле зрения — 2410 одиноких ветеранов и одиноко проживающих пожилых людей, а также ветераны-инвалиды. Налажено тесное взаимодействие с территориальными центрами соцоблуживания по оказанию психологической и медицинской помощи пожилым людям. Организуются занятия с участием руководства города, юристов, других специалистов.
С каждым годом этих людей становится все меньше. Наш святой долг сохранить память о подвиге защитников нашего Отечества.
Алесь КРАСАВИН, ТЕЛЕГРАФ
