Было апрельское утро. Я шел домой и смотрел под ноги, пока не увидел другие ноги.
Старые, облезлые сандалии, серые штанины, зеленый шерстяной свитер, белая борода.
«Брось психологию, это всего лишь кожа…», — сказал он и внимательно посмотрел на мои руки.
«Спасибо, батюшка», — тихо ответил я, и осторожно, чтобы не задеть его, стал подниматься по узкой деревянной лестнице.
Наверное, я поступал неправильно. Во всяком случае, так сам считал, равнодушно понимая и пропуская эту мысль, что поступаю не правильно, ни о чем не спрашивая гостя на пороге моего дома, и не приглашая его в дом, и так далее, что следует затем.
Я сам и не заметил того момента на своем пути странствия по жизни на земле, когда перестал останавливаться при мысли, что действую не правильно.
Более того, я научился не останавливаться и даже не замедлять шаг, когда осознавал, что иду не туда. И здесь, вдруг, на моем пороге сидит игумен Никон, умерший более полувека назад. Как я мог изменить себе, надев маску притворной приветливости пред Ним?
Да он бы и не пришел, будь я готов на что-либо. На глупые вопросы, на пустые обещания, на не нужные приглашения…
Святые не нуждаются в приглашении.
Но он пришел, увидел меня и сказал важные слова.
