Он никогда не появляется на публике и с упорством продолжает игнорировать прессу. Существуют всего четыре его интервью и три фотографии…
И тем не менее. Известно одно:
сегодня, 26 мартаПатрику Зюскинду исполняется 60 лет!
“…без нас на самом деле ничего не получится. Можете спросить кого угодно. Любой музыкант с удовольствием вам подтвердит, что любой оркестр в любой момент может отказаться от дирижера, но не от контрабаса”.
Патрик Зюскинд“Контрабас”
______________________
Закулисный гений
…редкие волосы, вздернутый нос, жалобные глаза, рот немного странного рисунка, будто в тщетном намерении произнести букву “о” – вот и весь Patrick Süskind, которого сам Патрик Зюскинд готов предъявить миру. Один из самых значительных современных авторов в последний раз давал интервью двадцать лет назад, того же времени и последняя фотография, которую разрешил опубликовать немецкий писатель. Он выглядит мальчиком, нервическим и вечным. Рядовой, в общем-то, житейский факт, что “мальчику” уже шестьдесят, как-то плохо укладывается в голове. Лишив читателей возможности наблюдать за своим старением, он вроде бы перехитрил время – выскользнул из него, уготовив себе роль наблюдателя. Любимую для писателя роль.
Отец – журналист и писатель, мать – преподаватель физкультуры. Родился близ Амбаха на юге Германии. Изучал историю в Мюнхене и Провансе. Недоучился. Писать начал еще в студенчестве. Нежелание кого-либо собой обременять рано сделалось девизом его жизни. Уже будучи успешным телесценаристом (сериалы-драмедии “Монако Франце” и “Кир Рояль” приобрели в Германии культовый статус), он охотно прятался в тень соавтора, режиссера Гельмута Дитля.
Папарацци за ним не гоняются, а зря. Этой весной его новейший портрет был бы как раз кстати. На родине Зюскинда называют “писателем-фантомом”, “загадочным господином З.”, “закулисным гением”, и удивляясь этой его маниакальной боязни публичности, и одновременно ее одобряя (вот и в немецкой литературе появился свой Сэлинджер / Пинчон). Если бы Зюскинда не было, то его стоило бы придумать. “Он все-таки есть, – восклицал немецкий критик Марсель Райх-Раницки с восторженностью для него несвойственной, – немецкий писатель, владеющий немецким языком; романист, не обременяющий нас созерцанием собственного пупка”.
В общем-то, о себе Патрик Зюскинд много рассказывал. Все шесть томов прозы и пять томов сценариев написаны главным образом о нем самом. Герои его сочинений, будь то недотепа-музыкант из пьесы “Контрабас” или унылый “Господин Зоммер” из одноименной новеллы, или боязливый Якоб Виндиш из фильма “Россини”. Эти герои (а точнее, антигерои) если не близнецы, то, как минимум, братья. И даже маньяк Гренуй из “Парфюмера” недалеко ушел от этой родственной линии: в семье не без урода.
“Ты не имеешь права бездумно погружаться в текст, ты должен сохранять ясное сознание, критическое и отстраненное отношение к тексту, ты должен возвыситься над ним, делать выписки, конспектировать, анализировать, тренировать память…”, – писал он в эссе “Литературная амнезия”. Если читать Зюскинда залпом, то он выглядит не таким уж загадочным: то мизантроп и едкий наблюдатель, то меланхолик, то плакса, а то и озорник. То хнычет, то гадко смеется, то замирает в сиюминутном восторге – стороны его личности выпячиваются то одним углом, то другим. Примерно также примерял на себя разные личины и Жан-Батист Гренуй – маньяк, придуманный Зюскиндом и вписавший своего мастера в мировую литературу.
Das Parfum (в русских переводах “Парфюмер” и “Аромат”)- история о гении, убивающем красавиц, чтобы сконструировать запах красоты, задумывалась как рассказ, но неожиданно разбухла до небольшого романа. Патрик Зюскинд, всегда необычайно точный в деталях, придумал своему монстру очень подробную среду обитания – с названиям улиц и площадей, с перечислением мелких бытовых деталей и, конечно, с запахами: “Люди воняли потом и нестиранным платьем; из ртов их пахло сгнившими зубьями, из животов – луковым соком, а тела, когда они старели, начинали пахнуть старым сыром и кислым молоком, и болезненными опухолями…”. “Ужасно писать такой роман”, – пожаловался писатель в интервью. Это можно расценить и как извинение: другой такой роман он уже вряд ли создаст.
Известен анекдот о том, как школьником Патрик Зюскинд говорил приятелю, что собирается написать книгу, которая сделает его богатым. Вышедший в 1985 году, Das Parfum по сей день не покидает списков бестселлеров. Он переведен на 45 языков и распродан суммарным тиражом в 15 миллионов экземпляров.
Последний всплеск интереса к Греную вызван аккуратной экранизацией Тома Тыквера, превратившего историю маньяка в гимн творцу. Главный герой фильма, в отличие от романного прототипа, не слишком уродлив, демонстрация носов там временами чересчур назойлива, но, в отличие от писателя, придумавшего парфюмера-убийцу, режиссер не столько препаратор, сколько сочувствующий наблюдатель.
История маньяка Гренуя появилась на экране без всякого участия “родителя”. Десять лет немецкий продюсер Бернд Айхингер уговаривал Зюскинда продать права на экранизацию, в качестве режиссеров предлагая и Стэнли Кубрика, и Милоша Формана, и Ридли Скотта, и Мартина Скорсезе, и Тима Бёртона.
Патрик Зюскинд согласился, когда отказываться стало бессмысленно и при условии, что он не будет участвовать в съемочном процессе. “Парфюмер” оказался одним из самых успешных проектов Бернда Айхингера (сопоставимым, может быть, лишь с экранизацией “Имени розы” – еще одного шедевра постмодернизма). На премьере фильма Патрик Зюскинд не появился.
По легенде, роман Das Parfum был опубликован чуть ли не по требованию издателей. После спектакля “Контрабас” глава издательства Diogenes спросил у Зюскинда, нет ли у него прозаических текстов, и тот ответил, что написал “роман, который не стоит читать”. Швейцарское издательство, считающее себя открывателем Зюскинда, охотно тиражирует легенду о болезненно застенчивом писателе, однако безоговорочно верить в нее уже не хочется. Для этого он слишком самоироничен, достаточно вспомнить, с какой смелостью он высмеял сам себя в “Россини”. Действие этой блистательной салонной комедии 1997 года вертится вокруг чудака-писателя, которого рвут на части продюсеры, режиссеры, красавицы-артистки, рассчитывая сделать себе имя на экранизации его бестселлера.
Этот фильм не избежал упрека во вторичности – так же, как свое время в заимствованиях всего на свете пеняли Зюскинду литературные критики. “Жан-Батист Гренуй крадет человеческие личности, Зюскинд грабит мертвых писателей”, – говорил один из них.
Известно, что живет Патрик Зюскинд где-то между Мюнхеном и Парижем. У него, говорят, есть 11-летний сын и жена – издатель. После Das Parfum он опубликовал несколько новелл, в том числе автобиографичную “Повесть о господине Зоммере” и “Голубку”, причудливую смесь Кафки и Гоголя. Пьеса “Контрабас” ставится в Европе чаще, чем Шекспир и Чехов вместе взятые. Другого романа он так и не написал. Возможно, потому, что в нем нет необходимости.
Зюскинд по-прежнему отказывается от премий. На публике не появляется – впрочем, даже если такое вдруг случится, то у него есть все шансы остаться незамеченным. В единственном большом интервью он обещал рассказать о себе в 2019 году – к 70-летнему юбилею. “Оставьте же меня наконец в покое”, – совсем по-мальчишески, кричит его господин Зоммер прежде, чем утопиться.
Я с вами больше не играю.
Текст © Константин Кропоткин, ozon.ru
