История детства. Часть 7

Эволюция детства
(из книги Ллойда Демоза «Психоистория»)

“Шесть последовательных этапов показывают постепенное сближение ребенка и родителя по мере того, как поколение за поколением родители медленно преодолевают свои тревоги и начинают развивать способность распознавать и удовлетворять потребности ребенка…Выделяя эти периоды с разными стилями воспитания детей, следует признать, что психогенная эволюция с неодинаковой скоростью протекает в разных генеалогических линиях… Даже в наши дни есть люди, которые бьют, убивают и насилуют детей. …”

часть 7

Змея

Адам и Ева. Раскраска :)

Как-то раз морозным зимним утором на улицу выползла змея, мокрая и слизкая. От нее пахло тухлой едой и прошлогодней травой. Ее зеленоватое кривое тело оставляло на недавно выпавшем снеге узкую пахучую полоску. Она уже несколько часов ползла по улице, и с каждым движением дышать становилось все труднее: кольца постепенно смерзались. Еще чуть-чуть и она не сможет больше продвинуться и на миллиметр. Вдруг она уперлась обо что-то твердое, подняла глаза: оказалось, то была мужская нога в резиновом сапоге. На секунду змея замерла. Быть может, почувствовала что-то неладное. Не только ведь у людей есть интуиция. Сапог резко дернулся и пребольно подбросил узенькое тельце в воздух. И змея тонкой ленточкой показалась в синеве неба. Еще секунда и она очутилась на деревянной лавке рядом с морщинистой рукой какой-то старухи. Дама завизжала и принялась со всей силы бить зловонный клубочек газетой, которую еще совсем недавно с таким интересом рассматривала. Змея постаралась просочиться сквозь узкие щели скамейки, но не тут то было: пожилая дама вцепилась пожелтевшими ногтями в ее нежную подмерзшую шкурку и швырнула об стену. В это время по ступенькам сбегала соседская девочка в пуховых варежках, она быстро нагнулась и подняла змею. Аккуратно завернула ее в варежку и убежала домой.

© Copyright: Юля Грин , 2005

Исповедь восмидесятипятилетней старушки

Если бы я могла прожить свою жизнь заново, я постаралась бы сделать намного больше ошибок. Я уже не была бы такой идеальной. Я бы расслабилась. Я стала бы гибкой. Я вела бы себя глупее, чем в уже пережитом путешествии. На самом деле, теперь мне известно совсем немного вещей, к которым я относилась бы серьезно. Я была бы чуть безумнее. Я была бы менее трезвомыслящ ей. Читать далее «Исповедь восмидесятипятилетней старушки»

Девочки и лошади

Мальчики и девочки в дошкольном возрасте проявляют одинаковый интерес к животным, но перед началом периода полового созревания девочки начинают испытывать почти маниакальное влечение к лошадям.

Эту потребность способны удовлетворить игрушечные лошадки. Девочки общаются с лошадьми на символическом уровне. Игры в лошадок связаны со всем, что в данный момент беспокоит и интересует девочек. С шести лет и до тринадцати они могут играть со своими игрушечными лошадками более десяти часов подряд, прерываясь только, чтобы поесть. Иногда девочки в игре выбирают для себя роль лошади. Читать далее «Девочки и лошади»

Трикстер

«У него нет сознательных желаний. Его поведение всегда диктуется импульсами, над которыми он сам не властен. Он не знает ни добра, ни зла… Для него не существует ни моральных, ни социальных ценностей; он руководствуется лишь собственными страстями и аппетитами, и, несмотря на это, только благодаря его деяниям все ценности обретают свое настоящее значение».

Пол Радин.

Читать далее «Трикстер»

Карл Юнг. О психологии образа трикстера

Нелегкая задача — написать об образе трюкача-трикстера в мифологии американских индейцев в ограниченном объеме комментария.

Когда я впервые много лет назад просмотрел классическую работу Адольфа Бандельера по этой теме «Создатели Наслаждения», я был поражен аналогией со средневековым карнавалом европейской церкви, с его перестановкой иерархического порядка, который сегодня живет в карнавалах студентов. Что-то из этой противоречивости также входит в описание Дьявола как «Обезьяны Бога», и его характеристики в фольклоре как «простака», которого дурачат и водят за нос. Любопытную комбинацию типичного мотива трикстера мы можем найти в алхимической фигуре Меркурия — например, его любовь к шуткам и лукавые проделки, его способность изменять свой облик, его двойственную природу, наполовину животную, наполовину божественную, его способность противостоять всем испытаниям и, наконец, его близость к образу Спасителя. Эти качества уподобили Меркурия демоническому существу, восставшему из первобытных времен и даже более древнему, чем греческий Гермес. Его проделки соотносят его с типичными образами фольклора и сказок — Большим Томом, Глупым Гансом или напоминающим шута Гансвурстом, которые предстают перед нами как отрицательные персонажи, но умудряются с помощью глупости достичь того, чего не могут другие, проявляющие свои самые лучшие качества. В сказке братьев Гримм «дух Меркурия» позволяет провести себя крестьянскому парню и должен выкупить свою свободу, дав тому взамен драгоценный дар целительства. Читать далее «Карл Юнг. О психологии образа трикстера»