Одураченные. Тетрадь 1-я

Фрагменты из дневников 1939–1945-ых, которые тайно вел Фридрих Кельнер (1885–1970), служивший при нацистах инспектором правосудия в Майнце и Лаубахе

Август Фридрих Кельнер, один из немецких чиновников-антифашистов, с 1939 по 1945 год почти ежедневно документировал преступления режима. Его дневник является наиболее важным в борьбе с историческими ревизионистами, отрицающими холокост и другие нацистские преступления.

Текст публикуется по изданию: Кельнер А. Ф. Одураченные. Из дневников (1939-1945) // «Иностранная литература», 2014. №10.

Тетрадь первая

Сентябрь 1938 — 30 августа 1940

Лаубах, 26 сентября 1938

Смысл этих записей я вижу в том, чтобы зафиксировать настроения в моем окружении. Чтобы впоследствии не возникло соблазна увидеть в событиях нынешнего времени нечто значительное, тем более героическое.

Никакого воодушевления — вот что бросается в глаза. Люди надеются, верят в чудеса и выстраивают для себя такую картину мира, которая говорит только об их близорукости.

В воскресенье, 25.09.1938, здесь формировали ветеринарную роту. Нельзя сказать, что все шло как по маслу. Солдаты выглядели понурыми. Их возраст я оценил бы в 35–40 лет, делились они на уже служивших и еще не нюхавших пороха. <…>

Мнения у горожан самые разные. Франция и Англия сохраняют нейтралитет. Поляки и венгры вторглись в Чехословакию. О России никто не говорит. «Чехов сомнем одним ударом, и через два-три дня вся страна в наших руках». Не устаю повторять, что недооценивать противника нельзя. Если бы к этому прислушивались! Самонадеянность не знает пределов.

По-моему, война должна образумить весь народ. А пока страдать приходится тем немцам, которые сохраняют трезвость ума в любой ситуации. Вот если все и вправду поймут, что значит испытать ужасы войны на собственной территории, тогда, может быть, вырастет поколение, которое очистит страну от наглых, жестоких крикунов.

Д-р Шмитт­ [1] : «Ни одному вражескому пилоту не пересечь нашу границу целым и невредимым». (Господин сей как-то сказал, что война с Россией была бы не более чем приятной прогулкой.) Должен, увы, констатировать: примитивность мышления у немецкого народа достигла такого уровня, что дальше и ехать некуда. Это плоды твоей работы, господин министр пропаганды[2]! Всем голову заморочили!.. Как тут не впасть в отчаяние! Что ж, подождем. «К небу лететь и низвергнуться вновь»[3] — это нам еще предстоит испытать.

Бургомистр Ларденбаха (пг![4]): «У меня есть револьвер. Если войну проиграем, застрелюсь. Войну мы обязательно должны выиграть». (Фольксгеноссен[5], «люди второго сорта», должны, стало быть, способствовать тому, чтобы политика членов партии, людей благородных, увенчалась успехом. От этого бургомистра и иже с ним так и разит благородством.) Будьте уверены, господа-товарищи, небо с овчинку вам еще покажется!

1 октября 1938

Сегодня Геббельс чувствует себя хозяином положения, не стыдясь, утверждает, что мир удалось сохранить лишь благодаря миротворческим усилиям Гитлера. Самое скверное при этом — народ вторит ему как попугай. «Безумство… / сами боги / против тебя не в силах устоять!»[6]

Август 1939

День за днем живем в чудовищном напряжении. Явные признаки мобилизации должны насторожить даже самого большого оптимиста.

26 августа в четыре утра судебный пристав Франц Ш. постучал в окно нашей спальни. Он только что получил повестку с приказом немедленно явиться в Гиссен[7]. Этой ночью почтальоны разнесли 120 таких предписаний.

Единого мнения о нынешней ситуации среди населения, разумеется, пока еще нет. Но те люди, которые узнают информацию из официальных источников, в большинстве своем верят, что наша армия обладает какой-то сказочной мощью и прямо-таки моментально завладеет Польшей. Когда можно что-то присвоить, голос разума едва ли услышишь. Тут-то и понимаешь, насколько людям присущи хищность и алчность! Никто не думает, что завтра его по такому же «праву» могут согнать с родного клочка земли.

Практически все убеждены, что ни Франция, ни Англия на помощь Польше не придут. Ну а после заключения зловещего пакта с Россией акции тех, кто хочет «взять», поднялись еще выше. «Союз» с этим государством производит все-таки жутковатое впечатление, ведь против России, в которой живут «низшие люди», годами велась злобная кампания по радио и в печати, да и своей победой национал-социализм во многом обязан ожесточенным атакам на коммунизм. Не проходило ни одного заседания рейхстага, ни одного партийного съезда, на котором не звучали бы громогласные призывы вести неустанную борьбу против Сталина, «заклятого врага всего человечества». <…>

Адольф Гитлер писал в «Майн кампф»: «Уже в самом факте союза с Россией кроется неизбежность новой войны. Ее исходом было бы крушение Германии».

Как это расценить простому человеку? Что подумать верующим в национал-социализм? Гитлер как пророк не прав, а как рейхсканцлер прав? Или наоборот? Ход истории покажет.

Подобно вопиющему в пустыне, я чувствовал потребность изложить мысли, владевшие мною в роковое время и разрушавшие мою нервную систему, чтобы потом — если это будет возможно — нарисовать моим потомкам истинную картину событий.

30 августа 1939 года. Фр. Кельнер.

Начало сентября 1939

Народ опьянен первыми успехами в Польше, хотя они явно преувеличены. В нашей полной победе следует усомниться хотя бы из-за введения продуктовых карточек. Однако детская вера в непогрешимость богов и полубогов еще не поколеблена. Что и говорить, если даже люди, которые в силу жизненного опыта должны бы иметь собственное мнение, проглатывают нелепицы и слухи, как голодные собаки — кусок мяса, и вновь мнят себя героями.

А чего только не болтают о державах оси! <…> Несмотря на провал в 1915 году, многие немцы по-прежнему верят в их неодолимую мощь. После заключения антикоминтерновского пакта я говорил в узком кругу, что Италия никогда не вступит в войну на стороне Германии, ответом на это в лучшем случае было молчание, никто не хотел со мной согласиться. <…>

Правильно говорят: Господь поражает преступника слепотой. Как можно вести и выиграть войну с фактически порабощенным народом?

Жизнь ныне такова, что цена ей — полушка в базарный день. Люди, которых мучили, терзали, запугивали, лишили элементарной свободы, должны умирать под градом пуль за тирана. Неслыханный и невиданный разгул террора. Партийные бонзы в роли шпиков. Порядочный немец не осмеливается говорить что-нибудь из ряда вон выходящее. Бургомистр Хёги предупредил господина X., чтобы тот был осторожен в разговорах. Последний сказал какой-то женщине, что в наших войсках на Западном фронте есть колониальные части. Разве это не чудовищно?

Если бы правительство хотело совершить благодеяние для всей страны, то пошло бы по единственно возможному пути: распустило бы партию и все прочие организации!

Не стало бы немцев первого и второго сорта (партайгеноссен и фольксгеноссен), а были бы только немцы! Как в окопах — только солдаты. Но такая идея абсолютно не в духе национал-социализма и потому нереальна. <…>

В подтверждение этого приведу несколько высказываний из народа. Майор Г.: «Через шесть дней война будет закончена»; Фрау Анна Шт.: «Это действительно великое, чудесное время!»; Садовник В.: «Муссолини приберет к рукам Суэцкий канал, Тунис и Корсику». При этом у нас полное, постоянное затемнение; кладбищенская тишина на улицах по вечерам (с 20.09.39 в это время запрещается движение автотранспорта); прослушивание зарубежных «голосов» карается тюрьмой или смертной казнью.

13 сентября 1939

Кого бы ты ни встретил в последние дни, непременно услышишь вопрос: «Как вы оцениваете обстановку?» Конечно, необходимо соблюдать величайшую осторожность. Откровенные высказывания возможны только в очень узком кругу, среди верных друзей. Сохранивших ясный ум крайне мало. Во всяком случае здесь, в сельской местности.

Оптимизма, царившего в первые дни, слегка поубавилось, однако население слишком охотно верит в скорое победное окончание войны. Я все-таки высказываю некоторые сомнения, напоминаю о войне 1914 года, она тоже должна была закончиться через шесть недель. Вера в чудеса исключительно сильна. За шесть лет нац.-соц. пропаганда совсем задурила народу мозги. Невероятно, но, к сожалению, факт.

На вокзале, здесь у нас, в Лаубахе, В. говорит мне: «Надеюсь, фюрер положит Францию на лопатки». Блокада со стороны англичан приводит его в ярость. Война есть война, возражаю я, Германия ведь тоже использует массу подводных лодок. Но у нас мало кто обладает чувством справедливости. У немцев это вообще слабое место.

Вот, например, некий господин разглагольствует по мюнхенскому радио о зверствах англичан в войне против буров. Неужели он никогда не слыхал, что в стеклянном доме камни не бросают? Отчего ему не жаль тех, кто томится в немецких концлагерях, кто стал жертвой нац.-соц. ненависти и кровожадности в условиях мира и спокойствия? Даже за безобидное высказывание туда бросали и фольксгеноссен. А сколько было застрелено «при попытке к бегству»? Может, этот идиот ничего не слыхал и о ноябрьских днях 38-го, когда были разрушены все синагоги?..

14 сентября 1939

Разговор с д-ром Хемайером свидетельствует о полном совпадении наших взглядов. Почему таких людей меньше, чем хотелось бы[8]?

Злой рок довлеет над нашим бедным, достойным сожаления Отечеством. Его лучшие люди живут как отшельники, а всей полнотой власти наслаждаются подлые палачи! <…>

В случае сокрушительного поражения Польши западным державам придется принять упрек в свой адрес, ведь до начала войны они ровным счетом ничего не сделали для защиты этой страны.

16 сентября 1939

Настроение подавленное. Военные мероприятия плохо действуют на психику. Особенно затемнение, которое все должны строго соблюдать. Вечером в городке гробовая тишина. Старики не отваживаются выходить на улицу. На дорогах необычное спокойствие. Автомобильная Германия спит. С 20 сентября передвигаться по трассам смогут только машины с особым разрешением и знаком. <…>

Ядом «солнечной» политики пропитаны миллионы моих сограждан[9]. Люди верят любым слухам, которые поднимают дух. Все ждут чуда. Стоит какому-нибудь чокнутому во всеуслышание заявить, что 30 000 немецких самолетов готовы к бомбовому удару по Англии или к иной мощной атаке против этой страны, как вокруг «глашатая» собирается толпа «верующих».

17 сентября 1939

Напряженное ожидание: как пойдет война дальше? И кто решится предсказать ее конец? После опыта 1914–1918 годов мы с женой настроены в высшей степени скептически. Обжегшись на молоке, дуешь на воду. Может произойти что угодно, чего нельзя предугадать. Распалась карта континента. Разве уже не было сказано о закате Европы? Кто виноват? Народ без мозгов! Попрать демократию и отдать власть над почти 80 миллионами граждан одному человеку столь ужасно, что меня невольно охватывает дрожь.

Народ позволяет вдалбливать себе некую идею, позволяет топтать и мучить себя, издеваться над собой, высасывать из себя все соки, он тупо следует за каждым мановением руки, да еще ему приказано кричать «Хайль Гитлер!». Народ наш подобен стаду, которое ведут на скотобойню. Он не осознает ни своей силы, ни своего бессилия. Да призрит на тебя Господь светлым лицем Своим и помилует тебя[10]!

18 сентября 1939

Согласно официальным сообщениям, русские войска вторглись в Польшу. Те, кто наживается на войне, торговле пивом и игре в скат, в выигрыше. Четвертый раздел Польши для этих людишек — свершившийся факт. Именно такая картина складывается в умах моих сограждан. Я снова стою особняком — не представляю, чтобы Россия предприняла что-нибудь на пользу Германии. Гитлер в своей книге «Майн кампф» прямо пишет о том, что расширение жизненного пространства Германии возможно лишь путем захвата земель на Востоке, и потому любому разумному человеку ясно: жесткое столкновение со славянами неизбежно.

Мы откровенно юлим в нашей внешней политике. Мы вели против России бешеную войну в газетах. И вдруг мы «закадычные» друзья. Так объясни мне, граф Эрендур, «сие явление — природы человечьей раздвоение»[11]. Хотя, говорят, в политике многое дозволено, но нельзя же уподобляться главарям средневековых разбойников. По-моему, Бисмарк как-то сказал, что история зафиксирует и подвергнет ревизии любую политическую ошибку с большей точностью, чем Счетная палата Пруссии.

В нынешнюю ситуацию нас загнало тупое упрямство наших правителей. «Лишь в чувстве меры мастерство приметно»[12], но никак не в том, чтобы установить диктатуру над целым континентом и впрячь в свою карету другие народы.

Поистине, мы ничему не научились у истории. Европу можно завоевать мирными деяниями свободного духа и свободной экономики, но не финансовыми махинациями и не гонкой вооружений.

25 сентября 1939

Фрау Анна Е. решила докладывать ортсгруппенляйтеру[13] о каждом, кто утверждает, что на Западном фронте стреляют. По ее мнению, там царит мир.

Дурдом, да и только! Отныне нам не дозволено обсуждать даже военные сводки. Из коих следует, что бои таки идут.

2 октября 1939

День пасмурный, дождливый. Господин «старший» секретарь Б. упорно развивает фантастическую идею: германские войска высадятся в Англии. Поддерживать их будут 30 000 самолетов, а также подводные лодки.

Мои возражения отскакивают, как от стенки горох. Начинаю понимать, что говорить с коллегами и знакомыми о военных делах больше не имеет смысла. Успех в Польше сбил многих с толку, попросту отучил думать.

4 октября 1939

В связи с вступлением немецких войск в Варшаву приказано вывесить на зданиях флаги и не снимать их неделю. Не могу не заметить, что население осталось к этому равнодушным. Народу от всех этих «побед» никакого прибытка. Хлеба по карточкам выдают все меньше. За право получить талон на что-нибудь из нижнего белья или одежды надо бороться.

6 октября 1939

Пытаться убедить мир в том, что после оккупации Польши в Европе все успокоится, — значит втирать миру очки. Бессмысленная затея! Как раз наоборот. Каждый поляк будет питать к нам негасимую ненависть и рано или поздно, причем в самый не удобный для нас момент, отомстит. Чтобы предсказать такое, особой прозорливости не требуется. У моих потомков будет возможность проверить это, и они будут гордиться тем, что в стране жили немцы, которые на дух не переносили политику 1933–1939 годов. Приходится, к сожалению, признать, что эти стоики были тайной кучкой еремитов.

7 октября 1939

Слишком много моих сограждан дали ослепить себя нац.-соц. пропагандой. Даже те, кто должен был бы распознать подлый обман. Хотя бы в силу своего образования. Но — только бы ни о чем не думать. Это ведь так прекрасно, когда все за тебя решает так называемый фюрер. Один знакомый мне так и сказал: «Не думайте ни о чем, все и так будет в ажуре».

Во власти — шарлатаны и карьеристы. Главный козырь — террор. Подавление инакомыслия возведено в ранг закона. «Старые борцы» окружены ореолом святости. Начиная с гауляйтеров, все чиновники — боги. И в такой атмосфере страна живет без малого семь лет.

Разве может разумный человек считать, что столь изощренная (и преступная!) система зиждется на вечных ценностях?

Так на каких же постулатах держится нацистская тирания? Вот они: обязательное приветствие[14] «Хайль Гитлер!»; разделение народа на «партайгеноссен» и «фольксгеноссен»; единомыслие в прессе; подавление любого свободного высказывания; защита «старых борцов»[15] и приверженцев партии, даже если за ними числятся преступления; преследование и уничтожение евреев; пренебрежительное отношение к религиозным убеждениям человека; беспрестанное изменение законов, тысячи постановлений (даже специалисты больше не могут разобраться в этой материи); свирепая бюрократия и раздутый чиновничий аппарат; расходы без учета доходов; защита разного рода подонков; непрерывное увеличение налогов; попрошайничество со стороны государства (нац.-соц. организация народного вспомоществования, «Зимняя помощь»); тепленькие местечки для пг (мелкие должности, посты, униформы, парады, факельные шествия, цирк, барабанная дробь, звон литавр, гром победы — зиг хайль! зиг хайль!); слепое повиновение фюреру.

9 октября 1939

Снова и снова задаешься вопросом: как могло случиться, что такой культурный народ, как немцы, передал всю власть одному человеку? От тупости вкупе с трусостью приходишь в отчаяние. То, чего наши предки достигли веками непрерывных борений, было утрачено в 1933 году вследствие безумного легкомыслия, совершенно непонятной доверчивости и проклятой «бюргерской» мягкотелости.

Если раньше идеалистически настроенная молодежь боролась за свободу, то сегодня молодые люди идут на поводу у фигляра и демагога, защищая омерзительную тиранию. Такой народ не достоин дальнейшего существования. <…>

М. получил по полевой почте письмо от своего зятя. Тот стоит на реке Саар. От письма веет унынием. «Надеюсь, все это не продлится долго. Мы сыты муштрой по горло». <…> Горькую чашу национал-социализма народу надо выпить до дна, иначе ему не достигнуть зрелости. Только когда не останется надежды на обещанные воздушные замки и чудеса, карточный домик развалится. Тогда каждый, конечно, скажет, что так оно и должно было быть. Никто, мол, на самом деле не был нацистом. Хотя 99 % кричали «Хайль Гитлер!» и «Зиг хайль!», когда партия была на пике популярности. Одни делали это потому, что рассчитывали извлечь для себя или своих детей какие-то выгоды, другие — из-за слабости характера и нежелания «плыть против течения». Крестьянин верил, что Гитлер освободит его от налогов. Но хуже всего была, несомненно, газетная пачкотня. Любому пустомеле и лизуну дозволялось внести свою лепту, если он мог восхвалять нацистский режим. И ни нотки сомнения, не говоря уж о критике по существу.

Правители ежечасно возвеличивали свои деяния и осыпали себя похвалами. Они слышали только себя. Не видели сжатых кулаков, не чувствовали гнева угнетенных. А что говорил господин Геббельс в годы борьбы[16]? Они, мол, гордятся тем, что всегда прислушивались к мнению народа, знали его нужды и чаяния. Но как только эти господа взяли власть, устроились в своих кабинетах и изрядно прибарахлились, так сразу же спустили на своих противников цепных псов. Снисхождения не знали. В лучшем случае прощали мелкие прегрешения партийцу, из опасения, что тот может выдать какие-нибудь секреты.

10 октября 1939

Чтобы гнев народа не обращался против собственных угнетателей, правители во все времена умели скрыть свою вину с помощью отвлекающих маневров. Вся антиеврейская кампания была не чем иным, как куском мяса, брошенным голодным зверям. «Евреи — наше несчастье», — восклицали нацисты. Правильным ответом народа было бы: нет, не евреи, а нацисты — несчастье для немецкого народа. Теперь они ополчились на англичан. Хотя каждому понятно, что можно было установить с Англией неплохие отношения. А вот постоянное бряцание оружием способно привести лишь к войне. Мы пользовались любым случаем, чтобы нагадить англичанам. Например, в Палестине. Изгоняя из Германии евреев, мы в то же время подстрекаем арабов к тому, чтобы они не давали евреям селиться на Ближнем Востоке. Где тут последовательность в политике? Почти все, что мы, начиная с 1933 года, «свершили», в высшей степени грубо и неуклюже. Деликатность, хорошие манеры, благородство исчезли как понятия.

28 октября 1939

На днях побывал по служебным делам в Эттингсхаузене, Фрайензеене и Альтенхайне. Даже не надеешься встретить людей, которые хоть в какой-то мере понимали бы, что происходит. Повсюду ужасающее невежество. Люди выхватывают что-нибудь из газет и выдают за плод собственных размышлений. Кажется, нет даже проблеска свободной мысли. Масса, называемая «народом», — отвратительная куча дерьма.

В Альтенхайне я сказал Хорсту, что Германия проиграет и эту войну.

9 ноября 1939

Вчера Гитлер выступал в мюнхенской пивной «Бюргерброй» перед партийцами. Как обычно, славил павших за дело «движения». Должен сказать тем, кто правил страной в 1923 году, что своими поблажками этому «движению» они рыли республике могилу. С самого начала НСДАП не скрывала своих намерений, планируя государственный переворот. Любого фанатика (афериста, авантюриста, уголовника, отпетого киллера) принимали в ее ряды с распростертыми объятиями. «Героем» слыл каждый, кто показывал себя революционером в борьбе против тогдашнего правительства.

Матерые преступники, шуты гороховые, прожженные карьеристы обрели со временем статус «старых борцов». Самовосхваление с виртуозной легкостью вознесло их на высшие посты в государстве, а там, где это не получалось, — на важные посты в партии. Теперь их можно было спустить, как голодных псов, на несчастный народ.

С чувством глубокой горечи думаю о том, что никто так и не смог преградить этой банде путь к власти. А ведь сегодня уже даже мыслить опасно. И каким же образом была завоевана власть? Хитростью и обманом. Систематическим подрывом всех авторитетов. Сколько проклятий сыпалось на головы «чиновников с партбилетами»! А что сейчас? Сплошь чиновники с партбилетами. Ушаты грязи выливались на министров с их высокими окладами. Когда к власти придем мы, национал-социалисты, возглашал каждый оратор, годовое содержание не превысит 10 000 рейхсмарок. А сегодня? Господа не стесняются класть в карман в три раза больше, занимая, помимо основной, еще две-три «жирных» должности.

Возьмем хоть Геринга! Он и генерал-фельдмаршал (в 32-м году — только капитан), и военный министр, и председатель рейхстага, и рейхсегермейстер, и главный уполномоченный по выполнению четырехлетнего плана. <…>

Слышу, как В., зайдя в кабинет к П., говорит: «Кайзер Вильгельм был слишком деликатен, правильно действует наше нынешнее руководство. Беспощадную войну подлодками надо было начать уже тогда, в 14-м году».

Этот партиец с его пониманием деликатности — типичный нацист. Разведен, у него от первого брака три дочери, о которых он, конечно, не заботится. Во второй раз женился на женщине моложе его лет на тридцать. Не считаться ни с кем и ни с чем — это сегодня козырь! Каков поп — таков и приход!

Выступая вчера в Мюнхене, фюрер сказал также, что поручил Герингу подготовить пятилетнюю войну. Нобелевской премии мира ему за это, пожалуй, не получить. Победитель может быть только один, и это — мы. Так говорил Гитлер 8 ноября 1939 года.

16 декабря 1939

Сбор верхней одежды (!!), несмотря на наличие соответствующих карточек, и сбор игрушек. В сущности, попрошайничество, организованное государством.

Фройляйн Р. собирает одежду, берет и деньги. Мы говорим, что одежды дать не можем, поскольку не знаем, как долго война продлится.

Фрл. Р.: «Война долго не продлится».

Фрау Кельнер: «Это утверждали и в 14-м году, а война длилась до 18-го».

Фрл. Р.: «Но теперь же у нас есть фюрер!»

19 декабря 1939

После очень лаконичного сообщения о том, что экипажу броненосца «Граф Шпее» пришлось затопить корабль перед устьем Ла-Платы, не могло тут же не последовать «победной» реляции. Поводом послужило воздушное сражение над Северным морем: из 44 английских бомбардировщиков сбиты 34, мы же потеряли только два самолета. Англичане сообщают о 12 сбитых «мессершмиттах» и о потере семи своих машин. Вопрос: где правда?[17]

14 января 1940

Густосупное воскресенье[18]. Господин сборщик не появился.

15 января 1940

Так как есть все основания предполагать, что против меня что-нибудь замышляется, я через Кетэ[19] заплатил Мённигу[20] одну рейхсмарку.

Господин Шердт спрашивает нашего квартиранта, как ему у нас живется. Бывший шуцман старается собрать против нас компромат, забывая, видно, хорошую поговорку: отольются кошке мышкины слезки.

7 марта 1940

Обращение с немецким народом нельзя назвать иначе, кроме как постыдным и позорным. Во времена самого мрачного Средневековья и в самых непроходимых джунглях права человека не подвергались такому надругательству, как при этой «славной» тирании.

10 марта 1940

Самое ужасное, что часть немецкого народа утратила всякое представление о праве и справедливости. Они даже не замечают, что уподобились скоту в хлеву. «Адольфу стоит нажать на кнопку, и все начнется», «Итальянцы знают с точностью до минуты, когда им вступать в дело». Эти и подобные им предсказания мы услышали из уст госпожи М., хозяйки трактира «Гессенский двор» в Грюнберге.

15 марта 1940

Все народы должны сплотиться для наказания агрессора. Все! Это было бы настоящей Лигой Наций. <…> Если бы господам русским сразу же после их нападения на Финляндию был дан правильный ответ бомбовыми ударами по их территории, то все дело приняло бы совсем другой оборот.

Я плюю на Лигу Наций, которая не может предоставить своему попавшему в беду члену бомбардировщики, да и вообще не оказывает какую-либо действенную помощь.

17 марта 1940

«Сегодня владеем Германией, а завтра миром всем», — поет наша славная молодежь, рядами шагая по улицам. Что это? Глупость? Недомыслие? Нет, это результат действий элиты, которой нужно стадо баранов, а не думающие люди. Эта надменность вкупе с бездуховностью ввергла нас в войну 1914 года и в еще большей степени способствовала развязыванию нынешней войны. Куда подевались старорежимные деятели кайзеровского рейха? Все устроились под крылом НСДАП и громогласно вещают о планах завоевания мирового господства. Этим господам очень помогла отмена свободы слова. Раньше им можно было возразить как устно, так и письменно. А сегодня? Вся пресса поет в унисон! Попробуй нарушить стройность хора хоть одним словом. Крайне прискорбный отрезок в истории человечества. Вместо развития — погружение во мрак. Бедный немецкий народ, что ты натворил, без борьбы, трусливо отказавшись от своей свободы!.. Народ обязан защищать свою конституцию с тем же упорством, что и лично нажитое добро.

19 марта 1940

Борьба нацистов с католиками привела к тому, что в Италии у них появилось много противников. Выступление папы против национал-социализма[21] тоже заслуживает внимания. Католическая пропаганда в Италии и других католических странах может вестись против нынешней Германии беспрепятственно. Чтобы вообще не остаться без «друзей», нам приходится обращать свои взоры к России. Подумать только — к России! Национал-социализм обязан своим существованием исключительно своей борьбе с большевизмом. Куда ж вы удалились, борцы с «позором азиатчины»? Где вы все, кто день за днем с трибуны и пером сражался с Россией? Никого не слыхать и не видать.

27 марта 1940

Судорожные попытки немецкой пропаганды выдать налет английских бомбардировщиков на Зильт за победу немецких зенитчиков не произведут на мало-мальски разумного человека никакого впечатления.

Только вот мыслить мои современники отучились. Вбить им что-то в голову можно лишь дубинкой. Жаль, что война 1914–1918 гг. велась на чужой земле. Люди в большинстве своем не имеют понятия о войне. Ощутить ее суть можно только на собственной шкуре.

30 марта 1940

Говорят, русский министр иностранных дел Молотов, выступая с речью в Москве, заявил: Россия останется «нейтральной», чтобы война не распространялась дальше.

Господа нацисты по-иному представляли себе последствия союза с русскими. Но полагать, что Россия станет жертвовать собой ради интересов Германии, было полным абсурдом. Позиция России — это ответ на подлое обращение с нею наших правителей, начиная с 1933 года. Оскорбления и клеветнические выпады сыпались как из рога изобилия. В них-то и заключалась вся суть нашей «политики» по отношению к гигантскому восточному соседу. Откуда столько ненависти? А где же любовь? Или хотя бы толика приличия?

С той же свирепостью, с какой мы обращаемся с евреями, мы хотим разбить и растоптать все народы, стоящие у нас на пути.

9 апреля 1940

Ага! Немцы оккупировали часть Дании и гавани в Норвегии[22]. «Наша цель лишь защитить эти страны и не дать другим опередить нас», — дудят газеты в одну дуду. А какие голоса различает мое ухо? Большинство немцев в своем репертуаре: «Еще два государства под верховенством Третьего рейха», «Так же мы поступим с Бельгией и Голландией». Приходится слушать эти ужасные слова с каменным лицом. Кажется, весь мир сошел с ума. Неужели не найдется никого, кто наконец-то даст отпор? Или кругом только трусы?

10 апреля 1940

За авантюру в Норвегии нацисты могут поплатиться головой. Кто отдал приказ о выдвижении флота? Как звать этого безумца? «Победные» реляции Геббельса и его подручных меня не трогают. Ясно, как день, что мы не сможем удержаться в Норвегии. Ибо снабжение — это альфа и омега всякой военной операции. Неужели военачальники НСДАП этого не знают? Прошу прощения, ефрейтор не может быть сведущ во всем.

13 апреля 1940

Узнал от асессора Грефлинга, что председатель земельного суда Кольно озаботился моей персоной и наводил обо мне справки. В это «славное» время (то есть начиная с 33-го года) мне к этому не привыкать. Сколько уже было попыток заманить меня в ловушку и захлопнуть ее. Пока это им, презирающим права человека, не удалось. Правда, лишь потому, что я избегаю их, как прокаженных. Только среди единомышленников даю себе волю и, с опорой на бесспорные аргументы, обрушиваюсь на нелюдей. Любой промах, о котором они с болезненным самолюбием стараются умолчать, я вытаскиваю на божий свет и рассуждаю о нем до тех пор, пока мой собеседник тоже не начинает высказывать сомнения. В моем окружении больше нет убежденных нацистов. Борьба эта требует больших затрат нервной энергии. Но ее необходимо вести. Подготовить крушение режима — это работа колоссального значения.

Совсем недолго быть уж нам рабами…[23] Вы обладали пророческим даром, г-н Хорст Вессель!

А что думает по этому поводу «гениальный» ефрейтор? Этот клоун мировой истории! Тот день, когда палача, занесшего топор над десятками народов, постигнет заслуженная кара, я назову самым прекрасным в моей жизни.

15 апреля 1940

Сейчас идет сбор металлолома. Как обычно, добровольность оборачивается принуждением. У Хайнеманна[24] появился начальничек из жандармерии и пригрозил концлагерем, если металлические предметы не будут сданы. <…> Вертикаль власти выстроена с дьявольской изощренностью. Только руководителей низшего звена — море, и всем им дозволено командовать и мучить народ. Принадлежать к этому слою — большой соблазн для натур преступных. А вот людей чести там нет. Если ты жесток, то можешь числить себя настоящим борцом. Если тебе доверили какой-нибудь пост, ты уж постараешься сохранить его за собой. Карьеристы, материалисты, лентяи и иже с ними в совокупности образуют сильный блок. Один подпирает другого. Каждый знает, что на кону судьба всей вертикали. В этом их сила. И в то же время — слабость.

16 апреля 1940

События в Европе развивались бы по-другому, окажись народ Северной Америки смелее. Как можно быть столь близоруким и думать: я сижу на острове, происходящее в остальном мире меня не касается. Неужели им не пришло в голову, что Гитлер не ограничится бедной Европой, а двинется туда, где есть чем еще поживиться? Больше мужества, господа! Когда человечность и справедливость топчут сапогами, как это делают в Европе Гитлер сотоварищи, весь мир должен дать им отпор и разоружить этих негодяев.

Можно, конечно, предположить, что события должны были развиваться именно по такому сценарию, потому что иначе человечество ничего бы не поняло. Ведь думать-то никто не хочет. А вот завоевывать чужие земли так приятно! Как бы там ни было, мы отправим эту банду на свалку истории.

«Хайльт Гитлер!»[25] — вот какой призыв был бы самым полезным.

20 мая 1940

Последние недели были богаты событиями.

Бездарность полководцев противника позволила немецким войскам легко сломить сопротивление Голландии и Бельгии и вторгнуться во Францию. <…> Как же мало сделала Франция, чтобы подготовиться к обороне. Велик соблазн предположить, что кое-кто стремился сдать страну завоевателю без боя, но верить в это было бы абсурдом.

Послы и атташе тоже дали маху. Куда они смотрели, когда Германия вооружалась бешеными темпами? Газеты пестрели снимками, по которым уже можно было о многом догадаться. Даже малые дети что-нибудь да знали о новых танках и самолетах.

А весь остальной мир взирал на это сложа руки! Как он убог! Неужели миром правят идиоты?

21 мая 1940

Подобно немецкой, села в калошу и вся мировая демократия. Мир гнет свой хребет перед тремя тиранами (Муссолини, Сталиным и Гитлером).

Особенно тревожит, что ничего не предпринято против милитаризации немецкой молодежи (гитлерюгенд, Союз немецких девушек) и не сделано никаких шагов против СА и СС.

14 июня 1940

Судьба Франции, кажется, решена. Демократия погибла. Разумеется, по своей вине. Сражаться с диктатором инструментами демократии невозможно. Побеждает более сильный. В данном случае это германская диктатура. Гитлер был прав, когда однажды сказал: если бы демократия на что-то годилась, я бы сегодня не стоял перед вами! Очень даже правильно! Демократия в Германии всего натерпелась: создание частной армии, жуткий террор, да и сами собрания национал-социалистов стали возможны только благодаря демократии. Большего нацистам и не требовалось. <…>

Правителей западных держав еще можно было бы понять, если бы их не предупреждали. В своей книге «Майн кампф» Гитлер сам назвал Францию заклятым врагом. Неужели французы в это не поверили?? Д-р Раушнинг[26] выпустил во Франции книгу, которой хотел предостеречь все человечество. И этого не заметили? Вообще необычайно сложно представить себе, каких взглядов придерживались правители Франции и Англии и какие у них были планы. Ясно одно: они заблуждались и дали обвести себя вокруг пальца. Впервые это стало очевидно при заключении союза между Германией и Россией. Русские плюют на пролетариев всех стран, погибающих под гусеницами немецких танков.

Чем все кончится? Как будет выглядеть немецкий «Версаль»? Признаю, тут силы моего воображения не хватает. Провидение, однако, было целиком на стороне Гитлера. Как это истолкуют верующие всего мира — их дело. Странен, правда, Господь Бог, осенивший своим благословением того, кто намеренно стремился устроить эту кровавую баню. <…> Уничтожены бесценные творения рук человеческих, убиты миллионы людей, сердца других обливаются кровью от боли и скорби. А некоторые господа греются меж тем в лучах славы!

Этот мир поистине достоин того, чтобы навечно кануть в бездну.

Говорят, в Майнце покончил с собой французский генерал. Смертной казни заслуживает весь французский генеральный штаб. Бездарность по всем линиям. Особенно в авиации и артиллерии. Железные дороги вблизи французской границы по сей день, на десятом месяце войны, в полной сохранности!!! <…>

Только что радио сообщило, что немецкие войска вступили в Париж. Франция погибла.

Для гитлеровской Германии это такой триумф, какой в истории случается не часто.

17 июня 1940

Разговаривал в эти дни со многими немцами, и все они далеко не в восторге от германского победного шествия. Что-то подсказывает им — добром это не кончится. Никто не предполагал, что Франция потерпит фиаско, какого не знала ее многовековая история! <…>

Вина ложится главным образом на Англию, не имевшую вооруженных сил, готовых обороняться. Господам англичанам придется поплатиться за свою трусость. Я не склонен верить в крушение Британской империи, но своей прежней роли она играть уже не сможет. Тот, кто одержим духом предпринимательства, но не имеет идеалов, обречен на поражения.

24 июня 1940

Предпринял поездку во Франкфурт-на-Майне, чтобы убедиться, насколько достоверны слухи о «бомбардировках». Несколько поврежденных домов видел только в Ребштоке[27]. Одна горожанка рассказала мне, что в результате очередного налета четыре человека погибли в своих квартирах, а семеро были подобраны на железнодорожных путях. Почти каждую ночь люди спускаются в бомбоубежища.

В ресторане под биржей на обед подали салат (80 рейхспфеннигов). День был не мясной. Заведения общепита раз в неделю вообще не открываются. Ассортимент в магазинах с прежним не сравнить. Хотел купить сандалии, но нигде не нашел. Кондукторами во многих трамваях работают женщины.

27 июня 1940

Гиссен. Господин К.: «Через восемь дней ударим по Англии. С ними справимся еще быстрее. Одежду по карточкам будем получать, как минимум, в течение года».

Зайдя к Дарре[28], стал обладателем пары сандалий. (Повезло: продавщица сказала, что они получили всего три пары.)

21 июля 1940

Бад-Зальцхаузен. Мы сидели перед курзалом, когда с нами поздоровались супруги X. (Он — старший инспектор в Майнце.) По мнению г-на X., англичане будут разбиты очень быстро и после войны мы заживем опять очень хорошо, как нам и полагается. Все те страны, что в наших руках, имеют в своих недрах сырье.

Конъюнктурщик худшего сорта. Он так и видит, как успех идет ему в руки. Раньше был социал-демократом, а сегодня — на 250 % нацист.

26 июля 1940

Газеты полны угроз в адрес Англии и сообщений о победах немецкой авиации и подводного флота. Наши потери никого не интересуют. Все хотят слышать только о «победах». Национальное тщеславие подогревается политической верхушкой при каждом удобном случае. На ордена и значки почета не скупятся. Щедро повышают в званиях. <…> С тем, кого повысили или кому дали награду, куда как легче осуществлять новые агрессивные планы.

19 августа 1940

Мой сверстник Б. говорит: «Все ждут нападения на Англию. В отпуск никого не отпускают». Я возражаю: «Как вы, собственно, представляете себе такое нападение?»

Б.: «Это очень просто. Сперва атакуют наши пикирующие бомбардировщики. Англичане — в шоке, подобно французам. Затем, будьте уверены, сбрасываем десант». Сходным образом думают или говорят почти все немцы. Вступать в дискуссии не имеет смысла.

21 августа 1940

Нельзя ли прекратить сотрясать воздух угрозами в адрес Англии? Так ведь обычно поступают дети: погрозят кулачком — и убегают. Пока удалось достичь, в сущности, только одного: Англия вооружается ускоренными темпами. <…>

В одной успешной акции нашей пропаганде не откажешь: весь немецкий народ (за крайне малым исключением) верит в то, что нападение на Англию произойдет и она будет разгромлена. Особенно постыдно, что эту по-детски наивную веру я чаще всего встречал у людей с высшим образованием. И мне было жаль их учителей. Это духовная нищета, не имеющая себе равных.

Морок в умах дополняется пустотой в душах. Взирая на этот народ, хочется выть. От прежних ценностей ничего не осталось. Бал правят грубость, жестокость, жажда власти, чванство.

23 августа 1940

Ревизор Р., в настоящее время ефрейтор в танковом батальоне, был у нас в гостях и рассказывал о победной французской кампании. В каждом слове и жесте сквозило высокомерие, когда он восхвалял наши «штукас»[29] и танки. Между прочим, заметил, что мы должны были бы действовать жестче. Еще жестче!!! И ведь тоже вроде человек. Хотя должен был бы числить себя средь диких зверей.


ПРИМЕЧАНИЯ

1 Старший участковый судья в Лаубахе. (Здесь и далее, кроме специально оговоренных случаев, — прим. перев.)
2 Имеется в виду Геббельс.
3 Слова из песенки Клэрхен, героини трагедии И. В. Гёте “Эгмонт”. Перевод Н. Ман.
4 Здесь и далее “пг”: партайгеноссе, член нацистской партии. (Прим. ред.)
5 Члены народного сообщества, связанные друг с другом кровными и расовыми узами. (Прим. ред.)
6 Ф. Шиллер. Орлеанская дева. III, 6. Перевод В. А. Жуковского.
7 Районный центр, ныне в федеральной земле Гессен.
8 После войны, летом 1945 года, д-р Хемайер писал Фридриху Кельнеру: «Я думаю, в случае победы коричневой чумы наша участь была бы предрешена, и, наверное, поэтому мы не предавались никаким иллюзиям». (Прим. ред.)
9 На сессии Немецкого трудового фронта в декабре 1935 г. его руководитель Роберт Лей заявил: «Свастика — это солнце. Все остальное — силы тьмы и мрака». (Прим. ред.)
10 Числа. 6:25.
11 Адольф Мюльнер. Вина. (Прим. ред.)
12 И. В. Гёте. Природа и искусство. Перевод М. Розанова.
13 Руководитель местной организации НСДАП.
14 Официального принуждения к этому приветствию не было, хотя за уклонение от него можно было подвергнуться наказанию. Обязательным оно было при исполнении национального гимна и «Песни Хорста Весселя». (Прим. ред.)
15 Имеются в виду члены НСДАП с номером ниже стотысячного. Они имели право носить золотой партийный значок и пользовались привилегиями. (Прим. ред.)
16 Выражение из лексикона нац.-соц. пропагандистов, обозначавшее период до захвата власти в 1933 г. (Прим. ред.)
17 Эта запись в дневнике указывает на то, что Кельнер слушал новости из-за рубежа. Скорее всего, передачи Би-би-си на немецком языке. По данным Роберта Кельнера, его дед не заменил в 1942 г. свое дефектное радио немецким народным приемником, а купил во время отпуска во Фройденштадте швейцарский, марки «Paillard», который и провез тайно домой, в Лаубах. (Прим. ред.)
18 Согласно постановлению имперского правительства от 13 сентября 1933 г., все немецкие семьи должны были есть в первое воскресенье месяца с октября по март густой суп (der Eintopf), заменяющий первое и второе блюда. Рестораны предлагали его по цене не выше половины рейхсмарки. Разница между стоимостью обычного обеда и «айнтопфом» поступала на счета «Зимней помощи», занимавшейся сбором теплой одежды, продуктов и топлива для нуждающихся. (Прим. ред.)
19 Одна из сестер жены Кельнера, Паулины. (Прим. ред.)
20 Эрнст Мённиг — ортсгруппенляйтер нац.-соц. организации народного вспомоществования. Фр. Кельнер неизменно старался уйти от участия в сборах средств для нац.-соц. организаций. (Прим. ред.)
21 Имеется в виду энциклика Пия XI «Со жгучей заботой», которая зачитывалась в Германии с церковных кафедр.
22 Оккупацией Дании (9 апреля 1940 г.), не оказавшей никакого сопротивления, и завоеванием Норвегии (с 9 апреля по 10 июня 1940 г.) фактически началась война на Западе. Оккупировав Норвегию, Гитлер хотел обеспечить поставки руды из Швеции. (Прим. ред.)
23 Строка из песни, сочиненной штурмовиком Хорстом Весселем (1903–1930) и возведенной нацистами в ранг партийного гимна.
24 Имеется в виду еврейский коммерсант Салли Хайнеманн (1879–1942). (Прим. ред.)
25 Нем. «Heilt Hitler!», то есть «Лечите Гитлера!»
26 Нацист-«отщепенец», бежавший за границу, издал в 1940 г. в Цюрихе книгу «Беседы с Гитлером», аутентичность которой подвергается сегодня сомнению многими историками. (Прим. ред.)
27 Район во Франкфурте. (Прим. ред.)
28 Обувной магазин, работающий в Гиссене по сей день. (Прим. ред.)
29 То есть пикирующие бомбардировщики.

На фото вверху: тома дневника Фридриха Кельнера.


Фридрих Кельнер на сайте Бобруйск гуру:

Добавить комментарий