Последняя тайна писателя Эфраима Севелы

О знаменитом авторе, сценаристе и режиссере родом из Бобруйска корреспондент Sputnik Игорь Козлов поговорил с Валерием Алексеевым – сегодня практически единственным бобруйчанином, который был знаком с ним лично.

Памятник, к которому причастен каждый

За последние годы в нашем городе появились две новые достопримечательности – памятники Шуре Балаганову и Эфраиму Севеле. Если вы спросите, кто был инициатором установки этих памятников, каждый бобруйчанин с гордостью ответит, что это был он и только он! Таковы коренные жители нашего города. В этой убежденности каждого из нас переплелось все – любовь к Бобруйску, к нашим именитым землякам и уверенность, что мир вращается вокруг Бобруйска, который является его центром. Так было, так есть и так будет.

Откровение юности

Об Эфраиме Севеле я узнал, как говорят, “по случаю”. Когда я поступил учиться в наш автотранспортный техникум, то в группе было три еврея: Миша Нахманович, Игорь Гафт и Марат Елиф. Поначалу у нас всех с ними была “холодная” война. Мы были разогреты нашими деревенскими родителями, которые недолюбливали евреев. В этом не было того, что принято называть антисемитизмом. Эта настороженность, порождающая опаску и тревогу, мне думается, была вызвана недостатком образования и многовековой традицией.

Но ровно через год мы стали лучшими друзьями. Я как-то зашел в гости к Марату Елифу, который жил на улице Энгельса. Нас встретил его старый дедушка, он мне показался настолько старым, как будто литературный герой из прошлой жизни. В наших семьях, когда дети приводят незнакомого юношу или девушку, взрослые либо молчат, либо очень много говорят. Дед Марата встретил меня не совсем обычно. Он спросил у Марата: “И что, хороший парень?” В этом мягком “ч”, в интонации, которую я не могу передать, было столько доброжелательности и интереса, что я почувствовал себя на другой планете.

Марат рассказал мне об Инвалидной улице и о книге, которую написал про нее Эфраим Севела. На мою просьбу дать ее прочитать ответил отказом: “Ее могут читать только евреи”. Это было в самом начале 80-х годов прошлого века.

Прошло пятнадцать лет. Лежу в больнице, мне 25 лет. Разные мысли приходят в голову, я при смерти. Из-за несчастного случая на “Белшине” я потерял правую руку. Ко мне в гости зашел мой друг еврей Валик Херемян и принес книгу “Легенды Инвалидной улицы” Эфраима Севелы. Прочитав эту книгу, на свидание со смертью я решил не идти. Я понял, что жить можно и нужно в любых обстоятельствах.

Последняя встреча Валерия Алексеева с Эфраимом Севелой у него дома.

Встреча с Севелой

В то время весь город жил в ожидании приезда Эфраима Севелы на свою малую родину. Но он не приехал. Мне надоело ждать, и я поехал к нему сам. Так получилось, что накануне поездки к Севеле я встретил старого флотского друга и к Севеле приехал после пьяной разгульной ночи.

Его супруга Зоя Осипова, когда открыла мне дверь, не сдержалась: “Что вы себе позволяете? Мы вас ждали вчера. Как смеете так поступать с писателем?”

Я не оправдывался, Зоя Борисовна почувствовала это. Выглядел я не лучшим образом – в руке была гитара, которую мне подарил знакомый. Я сказал, что привез землю с Инвалидной улицы.

“Проходите, у вас пять минут”, – сказала жена писателя.

Севела уже серьезно болел, без посторонней помощи он уже не мог передвигаться. Я передал ему землю, фотографию с могилы матери, кусок фундамента от дома, в котором он когда-то жил, фотографии города и бобруйский зефир. “Пять минут”, данные Зоей Осиповой, растянулись до трех часов ночи.

Валерий Алексеев хранит у себя последний автограф Эфраима Севелы.

Почему именно Севела?

Ефим Евелевич Драбкин стал Ефимом Севелой еще в Беларуси. Свой псевдоним Севела объяснял как дань уважения к своему великому испанскому предку Мигелю де Сервантесу, написавшему Дон Кихота. В ХV веке испанский король приказал всем евреям принять католичество, а тем, кто откажется это сделать, покинуть страну. Семейство Сервантесов разделилось – часть осталась в Испании, приняв католичество, а другая часть через Германию и Польшу в итоге оказалась в Бобруйске.

Последняя тайна Эфраима Севелы

Во время нашей встречи он рассказал историю, которую разрешил мне обнародовать после его смерти. Севела очень любил Германию и часто бывал в ней, особенно в Берлине. В 80-е годы прошлого века к нему в гости пришла немка и сказала, что хочет сохранить его гены для цивилизации, хочет от него ребенка.

Я спросил: “И?..”

Севела достал фотографию мальчика и сказал: “Это мой сын, он живет где-то в Германии”. Он был рад тому, что его сын будет ходить где-то по Германии и ничего не понимать в политике, как не понимал в ней он сам.

Эфраил Севела с сыном Даниилом в Израиле. В это время 45-летний Севела служил в армии и участвовал в войне Судного дня, 1973 год.. © Photo: Facebook / Sevela.

Авантюрная жилка как образ жизни

Авантюрная жилка всегда в нем брала верх. Севела любил драйв и приключения. Никому, в том числе и самому себе, он не мог объяснить, зачем и почему он оказался 24 февраля 1971 года в приемной Президиума Верховного Совета СССР вместе с 23 другими евреями, которые требовали разрешения на эмиграцию. Это мирное сидение потом назвали штурмом приемной высшего органа СССР, но все было гораздо проще. Все участники этой “сидячей” забастовки были политически подкованными людьми. Не зря ведь Эфраим Севела назвал евреев нацией поголовной грамотности. Через несколько дней после этого открывался ХХIV съезд КПСС, на котором Брежнев принимал “Программу мира”.

Это был первый партийный съезд КПСС после “шестидневной” войны, когда СССР разорвал дипломатические отношения с Израилем, а с момента ввода советских войск в Чехословакию в августе 1968 года прошло всего два с половиной года. Не только европейское, но и мировое коммунистическое движение было расколото. Советская власть в этой ситуации оказалась не слабой, а рациональной. Выезд был разрешен всем участникам этого инцидента, кроме одного – Эфраим Севела с семьей был депортирован из СССР помимо своей воли.

Деньги любили Севелу

У него было то, что свойственно только единицам: деньги шли к нему сами. По советским меркам того времени он был состоятельным и вполне успешным. Его первая жена была из семьи Леонида Утесова, он был своим в высшей артистической элите СССР. Оказавшись в эмиграции, он не пропал. Эдмон Ротшильд, представлявший французскую ветвь известной банкирской династии, уговорил его написать книгу о Бобруйске. За две недели летом в Париже он написал сборник новелл “Легенды Инвалидной улицы”. Мировая слава пришла к нему мгновенно.

После войны Судного дня осени 1973 года, на которой 45-летний Севела подбил два танка советского производства, израильский Сохнут отправил его в США собирать деньги для Израиля. Выступая в синагогах, он собрал астрономическую сумму денег для Израиля, не взяв себе ни цента. Многие известные американские бизнесмены – эмигранты первой еврейской волны в самом начале ХХ века, к этому времени люди уже в очень солидном возрасте, прочитав “Легенды Инвалидной улицы”, приходили к Севеле в отель, чтобы познакомиться. Они оставляли Севеле большие суммы денег за то, что он напомнил им об их детстве в Российской империи.

По приезде в Израиль он смог сразу же купить себе квартиру, такие случаи среди эмигрантов из СССР в то время были единичными. Со временем он купил себе дом на острове Бали. В США все его выступления проходили в синагогах, а в московской квартире Севелы я видел большое количество православных икон.
Легенды, но не мифы

Все и всегда задают один и тот же вопрос: “Где правда, а где вымысел в прозе Севелы?” Этот же вопрос задавал и я Эфраиму Евелевичу. И получал тот же ответ, что и другие: “Правда все”. Многое из описанного им выглядит как придуманный миф. На самом деле все, о чем он писал, имело место в реальной жизни.

В четвертой легенде “Кто, наконец, чемпион?” Севела пишет о футбольной команде “Спартак”, в которой были одни евреи с Инвалидной улицы, кроме трех братьев Абрамовичей. Они были белорусами и играли в нападении. Когда братья были на поле, то вся игра шла на половине поля соперников, а на их половине паслась корова. С именами братьев Севела немного напутал. Одного из них – ровесника Севелы – звали Геннадий. Втроем они играли за бобруйский “Спартак” сразу после войны, когда Севела учился в университете на факультете журналистики. В Бобруйске он подрабатывал диктором на стадионе “Спартак”, а во время футбольных матчей выполнял и функции комментатора.

В повести “Почему нет рая на земле” у Севелы есть такой герой – Берэлэ Мац. В этой повести есть такой сюжет: когда еврейские дети бегут к Свято-Никольскому собору, то они спорят, расколется ли купол, когда его сбросят на землю, или нет. Здесь возникают вопросы к правдоподобности описанного, ведь собор был снесен во времена Хрущева в начале 60-х годов ХХ века.

Но Севела пишет правду: в 30-е годы, во времена его детства собор закрывался и сбрасывался купол. А в начале 60-х его снесли. У нашего собора особая судьба. Все знают, что его колокольня самая высокая в Могилевской области, но мало кто знает о том, что последним богослужением, проведенным в соборе, был обряд венчания молодоженов. А первым обрядом во вновь восстановленном соборе в 2007 году было крещение внука молодоженов, которые венчались перед сносом храма.

“Последние судороги неумирающего племени”

Эфраим Севела болел тяжело и долго. Во время болезни у него пропала память. Когда он бредил, то в бреду вспоминал свое детство. По мере возвращения памяти – юность, свою первую жену. Но когда он стал вспоминать всех своих женщин, которые были у него после развода, его жене Зое Осиповой стало не по себе, она не знала куда деться. Во время его болезни она разбирала его архив и нашла рукопись, о которой сам Севела забыл. Зоя Борисовна издала эту книгу – “Последние судороги неумирающего племени”. Это документальная повесть о времени, о самом себе, о своих переживаниях и чувствах. По своей силе, напору и откровенности она не уступает ранним его вещам “Моня Цацкес – знаменосец”, “Остановите самолет – я слезу” и всего того, что он написал до этого.

На прощание Эфраим Севела сказал мне: “В любой стране мира я буду чужим и только в Бобруйске буду всегда своим”.

А памятник в нашем городе ему все же поставили. Бронзовый Эфраим Севела скульптора Ивана Данильченко стоит у кинотеатра “Товарищ”. Спонсорами установки бронзовой скульптуры нашего земляка стали три одноклассника, когда-то учившиеся в 19-й бобруйской школе – Геннадий Рабкин, Феликс Цупрун и Александр Преснецов.

Его открыли 1 июля 2017 года. На одну легенду в нашем городе стало больше.