Разгром корпусов 9-й армии противника под Бобруйском открыл для 1-го Белорусского фронта путь на Минск и Барановичи. Это был крупный и несомненный успех
За шесть дней тяжелых боев немцы понесли огромные потери под Бобруйском. Погибло около 50 тысяч солдат и офицеров противника, в плен попало более 23 тысяч человек. Захвачены большие трофеи. Тем не менее, были допущены и просчеты, ценой которых стали, прежде всего, огромные жертвы наших солдат в районах Сычково и Щатково.
Цена просчетов
Как утверждает российский историк Алексей Исаев, сравнение советских данных о прорыве сил противника из Бобруйска с немецкими документами показывает, что советской стороной была существенно недооценена группировка, прорывавшаяся вдоль Березины.
Ввиду трудностей с форсированием советскими войсками Березины сходу достигнутый успех бобруйской операции был обеспечен только наступлением сильной группировкой на паричском направлении, и, прежде всего, с вводом в прорыв танкового корпуса М.Ф. Панова.
Белорусский историк Игорь Мельников рассказывает, что в прорыве у деревни Щатково участвовали австрийцы из 45-й дивизии вермахта:
— Подразделения 45-й дивизии пытались захватить Щатково, но это им не удалось и поэтому гренадеры, обойдя этот населенный пункт, двинулись в сторону деревень Понюшковичи и Соломенка. В районе последней австрийцам пришлось вести бой с советской моторизованной колонной. После этого остатки дивизии через деревню Красное прорвались к реке Волчанка. Далее в районе Елизово австрийцы натолкнулись на оборонительные позиции 210-го советского стрелкового полка. В результате ожесточенных боев австрийцам удалось захватить этот населенный пункт. Потом последовали бои за мост возле местечка Свислочь. Командир 45-й дивизии генерал Энгель вместе с 13 солдатами был захвачен в плен только 9 июля 1944 года под Тростенцом, то есть в 10 км от Минска.
«Но мы ведь люди»
Писатель и военный корреспондент газеты «Красная звезда» Василий Гроссман так описывал ¹ свои впечатления от увиденного в городе:
«Мы въехали в Бобруйск, когда одни здания пылали, а другие лежали в развалинах. Дорога к Бобруйску — это дорога возмездия! Машина с трудом пробивается среди сгоревших и изуродованных немецких танков и самоходных пушек. Люди идут по трупам немцев. Трупы — сотни, тысячи трупов! — устилают саму дорогу, лежат в кюветах, под соснами, в смятой зеленой ржи. Есть места, где машины едут по мертвым телам, так густо устилают они землю. Их беспрерывно закапывают, но количество трупов так велико, что с этой работой нельзя справиться в один день. А день сегодня изнурительно жаркий, безветренный, и люди идут и едут, зажимая рты и носы платками. Здесь кипел котел смерти. Здесь свершилось возмездие — суровое и страшное. Возмездие над теми, кто, не сложив оружия, пытался вырваться по перерезанным нами дорогам на запад. Возмездие над теми, кто кровью детей и женщин залил нашу землю.
У въезда в пылающий и разрушенный Бобруйск на низком песчаном берегу Березины сидит немецкий солдат, раненный в ноги. Он, подняв голову, смотрит на танковые колонны, идущие на мост, на артиллерию и самоходные пушки. К нему подходит красноармеец и, зачерпнув консервной банкой воду, дает напиться.
И невольно подумалось, что бы сделал немец летом 1941 года, когда через этот мост шли на восток панцирные колонны фашистских войск, если б на песчаном берегу Березины сидел наш боец с перешибленными ногами. Мы знаем, что бы он сделал. Но мы ведь люди, этим мы победили зверя».
Читая книгу писателя «Годы войны», обращаешь внимание, насколько скрупулезно Василий Гроссман описывал Бобруйск после освобождения в 1944 году, отмечая мельчайшие детали в увиденной им картине. Но не все записанные им фрагменты стали доступны советскому читателю.
Известно, что Василий Гроссман вместе с Ильей Эренбургом и другими еврейскими авторами участвовал в подготовке «Черной книги» — сборника свидетельств и документов о Холокосте. В 1947 году «Черная книга» была издана на английском языке в Нью-Йорке, но русское ее издание тогда так и не появилось, набор был рассыпан в типографии. Идеологическая установка тех времен требовала не выделять ни одну национальность в рамках всего пострадавшего в ходе войны населения СССР. Первое издание на русском вышло лишь в 1980 году с купюрами в Израиле.
Вместо эпилога
17 июля 1944 года бывший комендант Бобруйска Адольф Гаман стал одним из девятнадцати генералов вермахта, которые приняли участие в марше пленных немцев по Москве, вошедшем в историю как «Марш побежденных».
В декабре 1945 года немецкий генерал был приговорен к смертной казни военным трибуналом Брянского гарнизона по обвинению в смерти 96 000 советских пленных и 130 000 мирных жителей, а также в угоне на работы в Германию 218 000 советских граждан.
Военный трибунал также установил, что именно он отдал в Бобруйске приказ разрыть могилы казненных жителей города, а их останки — сжечь, чтобы скрыть следы преступлений.
Адольф Гаман был повешен на Театральной площади Брянска 30 декабря 1945 года.
1. Василий Гроссман. «Годы войны». Глава «Добро сильнее зла».
Загадки «Бобруйского котла»: все публикации серии
Читайте также: