Эволюция детства
(из книги Ллойда Демоза «Психоистория»)
“До восемнадцатого века клизма считалась важнее горшка…”
ВОСПИТАНИЕ НАВЫКОВ ТУАЛЕТА, ДИСЦИПЛИНА
Хотя стулья со встроенными горшками существовали уже в античности, до восемнадцатого века мы не встречаем никаких упоминаний о том, чтобы в первые месяцы жизни ребенка его приучали к пользованию туалетом. Несмотря на то, что родители постоянно, как Лютер, жаловались, что дети «пачкают углы», несмотря на то, что врачи прописывали разные средства, в том числе битье, чтобы ребенок «не писался в постель» (дети обычно. спали вместе со взрослыми), взрослые лишь относительно недавно, в восемнадцатом веке, стали вести борьбу с детьми за возможность контроля их дефекации и мочевыделения. Причина – в наступлении следующей психогенной стадии.
Разумеется, дети всегда отождествлялись со своими же испражнениями. Новорожденных младенцев называли есгеmе, а по латыни merda, тo есть «экскременты», откуда и произошло французское merdeux, что означает «маленький ребенок». Но до восемнадцатого века детей не приучали ходить на горшок, а ставили им вместо этого клизмы и свечи, давали слабительное и рвотное, независимо от того, были ли они здоровы или больны. В одном авторитетном источнике семнадцатого века говорится, что грудным детям необходимо прочищать кишечник перед каждым кормлением, потому что молоко не должно смешиваться с калом. Дневник наблюдений Эроара за Людовиком XIII полон подробных описаний всего, что выходило из маленького Людовика, а прочитав его, видишь, что в детстве ему не одну тысячу раз делали прочистки, ставили клизмы и свечи. Мочу и кал детей часто изучали для определения их внутреннего состояния. Из описания этой процедуры, которое дает Дэвид Хант, видно, что взрослые проецируют на ребенка свои же нежелательные стремления – это и есть то, что я обозначаю термином «ребенок-уборная»:
«Считалось, что в кишечнике детей таится нечто дерзкое, злобное и непокорное по отношению ко взрослым. То, что испражнения ребенка плохо пахли и выглядели, означало, что на самом деле где-то в глубине он плохо относится к окружающим. Каким бы спокойным и послушным он ни был внешне, его кал всегда рассматривался как оскорбительное послание некоего внутреннего демона, указание на «дурное расположение», скрываемое ребенком».
До восемнадцатого века клизма считалась важнее горшка. Когда детей стали учить ходить в туалет уже в раннем возрасте (отчасти благодаря тому, что менее употребимо стало пеленание), когда ребенок получил возможность сам контролировать выход продуктов своего тела, открылось большое эмоциональное значение такой самостоятельности, о котором до тех пор не знали. Когда родителям приходилось бороться с волей ребенка в его первые месяцы, это было показателем их вовлеченности в жизнь ребенка, в психологическом отношении это был прогресс по сравнению с царством клизмы. В начале девятнадцатого века родители обычно начинали всерьез приучать ребенка к туалету уже в первые месяцы его жизни, а к концу столетия их требования чистоты стали такими строгими, что идеальный ребенок описывался так: «Он ни на мгновение не потерпит грязи на себе, на своей одежде или вокруг себя», В наши дни большинство английских и немецких родителей начинают приучать ребенка к туалету прежде, чем ему исполнится шесть месяцев; в Америке этот возраст в среднем составляет около девяти месяцев и варьирует больше.
Собранные мной свидетельства о методах наказания детей склоняют меня к мысли, что до восемнадцатого века очень большой процент детей регулярно били. Я просмотрел свыше двухсот советов и мнений о воспитании детей, относящихся к разным годам до восемнадцатого века. Большинство авторов одобряет суровые побои, некоторые не против побоев в определенных ситуациях, а против выступают лишь трое – Плутарх, Пальмьери и Садолето, обращаясь к отцам и учителям, но ничего не говоря о матерях, Я нашел описания детства семидесяти человек, живших до восемнадцатого века, из них не били только одного ребенка – дочь Монтеня. Очерк Монтеня о детях настолько полон противоречий, что поневоле колеблешься, принимать ли его утверждения всерьез. Взять хотя бы его знаменитый рассказ об отце, который был так к нему добр, что нанял музыканта, каждое утро будившего ребенка звуками музыки, чтобы не травмировать нежный детский мозг. Если это правда, то такая необычная домашняя жизнь могла продолжаться лишь два-три года: когда Мон-тень родился, его тут же отправили на несколько лет к кормилице, а с шести до тринадцати лет он учился в школе в другом городе – отец отдал его туда, найдя слишком «вялым, медлительным и плохо запоминающим уроки». Когда Монтень утверждает, что его дочери «сейчас уже больше шести лет, и ни разу ею никто не руководил и не наказывал за шалости… иначе, как словами», ей было на самом деле одиннадцать. В другом месте, говоря о своих детях, он признается: «Я без особой охоты терпел их присутствие, когда их приводили ко мне». Так что нам, пожалуй, лучше воздержаться от суждении насчет этого единственного небитого ребенка. (В своем обширном обзоре литературы на тему битья детей Пеппер приходит примерно к тем же выводам, что и я.)
Орудиями битья были разнообразные кнуты и хлысты, кошки, совки, палки, железные и деревянные прутья, связки прутьев, специальные плети из небольшой цепи (так называемые «дисциплины»), специальные школьные изобретения, как, например, колотушка с грушевидным расширением на конце и круглой ямкой, чтобы вскакивали волдыри. Сравнительная частота использования разных методов видна из списка одного немецкого школьного учителя, который подсчитал, что в общей сложности отвесил 911527 ударов палкой, 124000 ударов плетью, 136715 шлепков рукой и 1115800 пощечин, В источниках говоритсЯд как правило, о суровых побоях, с синяками и кровоподтеками, которые начинались в раннем возрасте и составляли неотъемлемую часть жизни ребенка.
Детей били, они вырастали и в свою очередь били собственных детей. Так повторялось век за веком. Редко звучали открытые протесты. Даже те гуманисты и педагоги, которые славились своей добротой и мягкостью, как, например, Петрарка, Ашэм, Коменский, Песталоцци, одобряли битье детей; Жена Мильтона жаловалась, что не выносит криков своих племянников, когда муж их бьет; Бетховен хлестал учеников вязальными спицами, а иногда колол. Даже принадлежность к королевской семье не освобождала от побоев, чему пример – детство Людовика XIII. За обедом рядом с его отцом лежал кнут, а сам дофин уже в 17 месяцев прекрасно знал, что, если ему показали кнут, надо замолкнуть. В 25 месяцев его начали бить регулярно, часто по голому телу. Время от времени ему снились кошмары на тему битья, которое начиналось утром, как только он просыпался. Уже будучи королем, Людовик часто в ужасе просыпался по ночам, ожидая утренней порки. В день коронации восьмилетнего Людовика высекли, и он сказал: «Лучше я обойдусь без всех этих почестей, лишь бы меня не секли».
Когда ребенок не был спеленут, его усиленно закаляли разными способами. Это наводит на мысль, что одной из функций пеленания было сдерживание негативных наклонностей родителей в отношении ребенка. Я еще не слышал о родителе, который бил бы спеленутого младенца. В то же время даже очень маленьких детей, когда они находились не в пеленках, били сплошь и рядом – верный признак «синдрома рукоприкладства». Сюзанна Уэсли говорит о своих детях: «Примерно в год их учили бояться палки и кричать тише». Джованни Доминичи замечает, что бил младенцев «часто, но не сильно…» Руссо рассказывает, как младенцев уже в первые дни били, чтобы успокоить. Одна мать пишет о своем первом сражении с четырехмесячным младенцем: «Я лупила его, пока рука не устала, буквально живого места не оставила, а он хоть бы на йоту уступил». Таких примеров сколько угодно.
Странному наказанию подвергался в детстве священник Алкуин, живший в раннем средневековье. Ступни ног резали или кололи инструментом, напоминающим сапожный нож. Это напоминает привычку одного из епископов Элии колоть молодых слуг стрекалом, которое всегда было у него в руке. Когда Джейн Грей говорит, что родители угощали ее «щипками и уколами», а Томас Тассер жалуется: «Мои захватанные уши, я как затравленный медведь, что за насмешливые губы, что за щипки, что за толчки, что за уколы», – возможно, речь идет об использовании стрекала. Если бы дальнейшие исследования показали использование стрекала в воспитательных целях в античности, это в новом свете представило бы убийство Эдипом Лая на пустынной дороге – ведь Лай в буквальном смысле «подстрекнул» сына к убийству, ударив его «прямо по голове двужальным стрекалом». Хотя в самих ранних источниках мы находим лишь отрывочные упоминания о педантично-суровых наказаниях для детей, в каждую эпоху на Западе наблюдается заметное улучшение. В античности полно было приспособлений и методов воспитания, неизвестных в более поздние времена: кандалы на ноги, наручники, кляпы, три месяца в «колодках», кровожадные спартанские порки, когда юношей часто забивали до смерти. Стиль мышления взрослых в те древние времена проявляется в одном англо-саксонском обычае. Фрапп говорит: «Когда хотели, чтобы какая-нибудь церемония надолго осталась в памяти потомков, на нее приводили детей и тут же, на месте, устраивали им необычно жестокую порку; предполагалось, что это придаст в глазах ребенка дополнительную значимость происходящему».
Для средневековья найти сведения о конкретных способах наказания еще труднее. Один закон тринадцатого века относит избиение детей к общественной сфере: «Если ребенка бьют до крови, это будет ему хорошая память, если же его забивают до смерти, тут дело касается закона». Большинство средневековых авторов описывает очень суровые сцены избиения, хотя св. Ансельм, отличавшийся передовыми взглядами не только в вопросах воспитания, требовал у одного аббата, чтобы тот бил детей помягче, ибо: «Разве они не люди? Разве они не из крови и плоти, как и вы?» Только в эпоху Возрождения стали всерьез поговаривать, что детей не следует бить так жестоко, и то люди, говорившие это, обычно соглашались с необходимостью битья в разумных пределах. Как говорил Бартоломью Бэтти, родители должны «держаться золотой середины», то есть им не следует «бить детей по лицу или по голове, молотить ребенка, как мешок с солодом, дубинками, досками, вилами или кочергой», потому что так можно и убить. На самом деле надо «стегать ему бока… розгами, тогда он не умрет»
Попытки ограничить телесные наказания для детей делались и в семнадцатом веке, но самые крупные сдвиги произошли в восемнадцатом столетии. Самые ранние биографии людей, которых в детстве не били, по моим сведениям, относятся к периоду между 1690 и 1750 годами. В девятнадцатом веке старомодные порки начали терять популярность в большей части Европы и Америки. Наиболее затяжным этот процесс оказался в Германии, где до сих пор 80% родителей признаются, что бьют своих детей, из них 35% – палками.
Когда наказание битьем стало выходить из моды, потребовалась замена. К примеру, в восемнадцатом и девятнадцатом веках стало очень популярном запирать детей в темноте. Детей сажали в «темный чулан, иногда оставляли там на несколько часов». Некая мать сажала трехлетнего сына в ящик шкафа. Один дом представлял собой «маленькую Бастилию. В каждом чулане или шкафу сидело по арестанту – одни всхлипывали и повторяли урок, другие ели свой хлеб с водой…» Иногда ребенка оставляли в комнате взаперти на несколько дней. Когда один французский пятилетний мальчик впервые увидел новую квартиру семьи, он сказал: «Мама, так же не может быть: здесь нет темного чулана! Куда ты посадишь меня, когда я буду баловаться?»
Вероятное следствие плохого обращения с детьми в прошлом, которого я коснусь лишь вкратце, – это задержка их физического развития. Хотя само по себе пеленание обычно не влияет на физическое развитие ребенка, сочетание тугого пеленания, отсутствия заботы и вообще плохого обращения с детьми в прошлом, похоже, часто приводило к тому, что ребенок вырастал недоразвитым. Один из показателей отставания детей в прошлом: сейчас большинство детей начинает ходить к 10-12 месяцам, а раньше дети начинали ходить, как правило, в более позднем возрасте.
Содержание
ВВЕДЕНИЕ
I. ПРЕДЫДУЩИЕ РАБОТЫ ПО ИСТОРИИ ДЕТСТВА
I. ПРЕДЫДУЩИЕ РАБОТЫ ПО ИСТОРИИ ДЕТСТВА
II. ПРОЕКТИВНАЯ И ВОЗВРАТНАЯ РЕАКЦИИ
III. ПРИНЦИП ДВОЙНОГО ОБРАЗА
IV. ОСТАВЛЕНИЕ, КОРМЛЕНИЕ И ПЕЛЕНАНИЕ
V. ВОСПИТАНИЕ НАВЫКОВ ТУАЛЕТА, ДИСЦИПЛИНА
VI. СЕКС C ДЕТЬМИ
VII. СТИЛИ ВОСПИТАНИЯ
VIII. ПСИХОГЕННАЯ ТЕОРИЯ ИСТОРИИ
IX. ПСИХОГЕННАЯ ТЕОРИЯ: НОВАЯ ПАРАДИГМА ИСТОРИИ